CSS Drop Down Menu by PureCSSMenu.com CSS Drop Down Menu by pureCssMenudown.com
» Тема дня » Куда «вырулит» мониторинг? Контроль над выборами: история эволюции

 
Куда «вырулит» мониторинг? Контроль над выборами: история эволюции

(11.11.2013)
Наблюдение на выборах из скучного занятия для узкого круга специалистов за последние пару лет превратилось в термоядерную смесь хобби, азартного реалити-шоу и модного способа провести время. Плюс гражданская активность, разумеется. В Единый день голосования на одних только выборах мэра Москвы было задействовано порядка 5000 волонтеров, которые следили за ходом голосования, получали копии протоколов об итогах выборов и передавали самые свежие цифры в Интернет. Что ожидает наблюдателей в ближайшем будущем и какова судьба НКО (некоммерческих организаций), которые занимаются мониторингом выборов, — выяснил «МК».

Главным сюжетом последнего года на поле наблюдения за выборами стало принятие Закона «Об НКО» — «иностранных агентах». Из множества попавших под проверку организаций реально пострадала только одна — ассоциация некоммерческих организаций «Голос» (основана в 2000 году). Злые языки утверждают, что ради нее-то все и затевалось, ведь еще на выборах в Госдуму 2011 года глава ЦИК Владимир Чуров обращался в Генпрокуратуру в связи с «иностранным финансированием» «Голоса».

По признанию самих руководителей организации, более половины ее бюджета составляли гранты независимого агентства федерального правительства США USAID. В частности, на думскую и президентскую кампании 2011–2012 годов «Голосу» было выделено по 400 тысяч долларов.

Ничего незаконного в этом не было, поэтому в декабре 2011 года ассоциацию просто оштрафовали на небольшую сумму по формальному поводу. А вот осенью 2012 года Госдума приняла закон, по которому НКО, получающие деньги из-за рубежа и занимающиеся политической деятельностью, должны сами вписываться в реестр иностранных агентов, иначе — санкции. В апреле этого года «Голос» оштрафовали на 300 тысяч рублей за отказ вешать на себя клеймо агента, а исполнительного директора ассоциации Лилию Шибанову — еще на 100 тысяч. Минюст уверял, что последний раз организация получила из-за рубежа 4 миллиона рублей в декабре 2012 года (правда, непонятно, на что, ведь следующие выборы ожидались почти через год). Бывший исполнительный директор «Голоса» Григорий Мельконьянц рассказал «МК», что речь шла о гораздо более скромной сумме — Сахаровской премии в размере 8 тысяч евро.

В результате над «Голосом» нависла угроза принудительного закрытия, и организация приняла решение действовать в новом качестве — без образования юридического лица. Средства на поддержку и развитие деятельности теперь приходится собирать в виде пожертвований — получать гранты без статуса НКО нельзя. Впрочем, фонд USAID на территории России все равно уже не действует. С мая этого года активисты собрали на деятельность организации 1,2 миллиона рублей от граждан России.

— Движение в защиту прав избирателей «Голос» теперь действует без образования юридического лица, приблизительно как действовал два года до официальной регистрации ОНФ, — объясняет «МК» представитель «Голоса» Григорий Мельконьянц. — Закон это не запрещает, так как у общественного движения нет обязанности регистрироваться.

Конечно, это доставляет определенные неудобства. У незарегистрированной организации нет банковского счета, собственности, нельзя обращаться за грантами, рассчитывать на господдержку, заключать договора с организациями, которые работают в качестве юридических лиц. Нет своего помещения — собираются в комнате под крылом Московской Хельсинкской группы.

— Чтобы была институциональная поддержка нашей деятельности, нужны ресурсы не только за месяц до выборов, — говорит Мельконьянц. — А у нас нет средств содержать аппарат. Региональные структуры обескровлены. Активность идет на спад, потому что люди ощущают какой-то моральный долг при проведении федеральной кампании, а региональные и местные выборы не вызывают такого интереса.

Да и вообще «физикам» жертвуют не так охотно, как юрлицам. Люди боятся, что человек соберет деньги под общее дело и пустит их на собственные нужды. Организация кажется более надежной. И все-таки Мельконьянц находит в сложившейся ситуации положительные моменты: «Большой плюс в том, что «Голос» теперь активно спускается «в народ» и работает с людьми. В ноябре готовимся запустить новый сайт».

Активисты «Голоса» обсуждали возможности новой регистрации, однако пока хотят дождаться решения по жалобе организации в Страсбурге. Верховный представитель Евросоюза по иностранной политике Кэтрин Эштон ранее очень негативно отзывалась о решении штрафовать ассоциацию — вдруг повезет и получится восстановить деятельность через решение ЕСПЧ?

— Поле, в котором мы действует, легальное, но неудобное, — признает Мельконьянц. — И оно неудобное не только для нас, но и, наверное, для власти. Например, раньше «Голос» как НКО сдавал финансовые отчеты. А теперь вместо прозрачности и подконтрольности они получили флагманскую организацию, работающую без образования юридического лица. Мы заинтересованы в том, чтобы работать как классическое НКО, получать финансирование. Вот сейчас одна из наших региональных организаций, «Голос—Урал», подала заявку на грант Эллы Памфиловой («Гражданское достоинство»).

Правда, что толку регистрироваться официально, если закон об иностранных агентах останется в силе? Любой провокатор может послать на счет организации сторублевый перевод от имени гражданина Казахстана — и готово новое дело о «зарубежном финансировании» и «агентах влияния». Лучше уж не рисковать.

Как вписаться в систему

Если вы думаете, что юрлицо не регистрируют только «оппозиционные» наблюдатели, а лояльные к власти создают НКО в свое удовольствие, то ошибаетесь. Глава общественного совета «Честный выбор», член Высшего совета «Единой России» Дмитрий Орлов объясняет «МК», почему его организация также работает без образования юридического лица:

— Наша деятельность связана с избирательными кампаниями, а это сезонная работа, ведь выборы теперь проходят раз в год. Соответственно, работу по наблюдению приходится вести максимум 2–2,5 месяца. А в межвыборный период мы вообще не работаем. Создавать юрлицо в этой ситуации просто нецелесообразно.

На выборах 8 сентября самая серьезная сеть мониторинга была развернута у «Честного выбора» в Подмосковье: работали 30 групп наблюдателей, говорит Орлов. В частности, эта организация отловила в день голосования досрочную публикацию данных экзитполов депутатом Госдумы Дмитрием Гудковым (сын кандидата в губернаторы Подмосковья Геннадия Гудкова), а также помогла разрешить конфликтную ситуацию в Пушкинском районе области — там избирком сельского поселения Царевское не зарегистрировал практически ни одну из партий-участниц на муниципальных выборах.

Сфера деятельности «Честного выбора» — «система мониторинга в медийном поле». На языке международных наблюдателей это называется «долгосрочная миссия»: отслеживание хода кампании, регистрации кандидатов, агитации в СМИ. А вот краткосрочным наблюдением — то есть работой непосредственно на участках — представители «Честного выбора» не занимаются.

Наблюдение за кампанией и за подсчетом голосов — это вообще, по сути, две разные сферы деятельности. «Мониторить медийное поле» может любой человек, который считает себя достаточно компетентным. А вот попасть на участок «с улицы» непросто. До 2005 года закон разрешал представителям общественных организаций присутствовать на участках при подсчете голосов, однако сейчас эта норма отменена. Наблюдать процесс вскрытия урн и выдачи протоколов могут только члены избирательных комиссий с правом совещательного голоса, назначенные кандидатами представители и журналисты.

Из-за этого для каждого желающего понаблюдать вырисовывается дилемма: от кого пойти? Например, активисты «Голоса» пользовались журналистскими удостоверениями корреспондентов «Гражданский голос» — глава ЦИК Владимир Чуров не раз едко высказывался на эту тему, но законом такие схемы не запрещены. Во время кампании по выборам в Думу 2011 года партия «Яблоко» проводила целые обучающие семинары для желающих завербоваться в наблюдатели, свои пулы мониторинга активно готовили КПРФ и «Справедливая Россия». У эсэров одна из самых мощных наблюдательских сетей — в Санкт-Петербурге; во многом благодаря этому «Единая Россия» не победила на последних выборах в питерский ЗакС. А после выборов 8 сентября в Москве сформировался целый штат наблюдателей «навальнинского призыва» — тех, кто присутствовал на участках от имени кандидата-оппозиционера Алексея Навального.

Такое наблюдение — прекрасный способ для партии или кандидата мобилизовать своих сторонников. Но некоторые считают, что наблюдателю лучше быть независимым от кандидатов.

— Сейчас наблюдение на выборах ангажировано участниками избирательного процесса, — утверждает в беседе с «МК» исполнительный директор Российского фонда свободных выборов Игорь Богданов. — В их подготовке есть аспект натаскивания на добычу: принесешь, условно говоря, три нарушения — получишь 600 рублей, или какие там сейчас расценки. Принесешь больше — получишь больше. Реальной силой могли бы стать наблюдатели со стороны НКО.

С этим согласен Александр Брод, глава ассоциации «Гражданский контроль».

— Даже если мы не придем наблюдателями от партии власти, а придем от «Справедливой России», к нам не будет достаточно объективного отношения, — говорит он «МК». — Быть наблюдателями от СМИ? Но это тоже странно, потому что далеко не все мы журналисты. По закону можно зарегистрировать СМИ даже за несколько дней до выборов, но это тоже юридические уловки, которые очень сомнительны. Поэтому когда после выборов спикер Госдумы Сергей Нарышкин проводил Открытую трибуну с законодателями, я поднимал эту тему: нужно дать общественным организациям право наблюдения на выборах.

Стихийное творчество

Казалось бы, такой вариант должен понравиться даже оппозиционному «Голосу». Однако самая обсуждаемая на сегодняшний день модель наблюдения от НКО предусматривает не прямое делегирование «общественниками» людей на участки, а опосредованное: Общественные палаты направляют людей из НКО наблюдателями. А это уже фильтр.

— Обсуждается дать право наблюдения НКО, у которых такая деятельность прописана в уставе, — говорит Игорь Богданов. — Но очень скоро многие это запишут в уставах, очень скоро появится много шарлатанов, заказных, ручных организаций. Мне кажется, еще рановато. НКО в нашей стране все-таки еще ходят в ползунках. Статус НКО, хотя к ним уже начинают прислушиваться, еще не вылез из пеленок. А статус общественных палат значительно выше. Там контроль за этими шарлатанами и прохиндеями будет повыше. А в общественных палатах честные люди, которым некого боятся, они могут решить, кому наблюдать, кому нет.

Казалось бы, для общественников это могло стать стимулом для того, чтобы наконец оформить юридическое лицо и направлять наблюдателей от своего имени. Но многим кажется, что это уже не нужно.

— На то он и общественный контроль, что он исходит из самостоятельного энтузиазма граждан, — сказал «МК» эксперт «Голоса» Андрей Бузин. — В трети регионов и так есть возможность направлять наблюдателей, например в Калининградской области.

Бузин вспоминает, что до 2011 года партии набирали в наблюдатели «идеологически немотивированных» людей. «Главный мотив для них был — тысяча рублей за работу, — говорит он. — Поэтому большинство наблюдателей не интересовались тем, что там происходит на участке». Однако с тех пор все изменилось. Во-первых, Болотная площадь привела на участки множество мотивированных молодых людей, которые готовы работать «за идею» — им это интересно. А во-вторых, в 2011 году существовало всего семь партий, а теперь их больше полусотни. Не получилось пойти от одной — пойдешь от другой. Зачем в этой ситуации еще «мандат» от НКО — не совсем понятно.

Кроме того, появился феномен «разобщенной» наблюдательской сети. Координатор проекта «Гражданин наблюдатель» Дмитрий Орешкин рассказывает «МК», что в день выборов мэра Москвы, 8 сентября, на портал «альтернативного» подсчета голосов прислали sms-сообщения с данными протоколов около 5 тысяч человек. Далеко не все они вообще были объединены в единую структуру.

— «Гражданин наблюдатель» — это волонтерская организация, у которой нет штаба, бюджета и необходимости отчитываться перед государством. Бюджет — минимальный, малый бизнес скидывается, чтобы обеспечить аренду помещения. Каждый десятый принесет 5–10 тысяч рублей — и уже достаточно. Люди построили свое собственное пространство, не вписывающееся в государственную систему. Наблюдение они воспринимают как азартный спорт: фан в том, чтобы схватить фальсификаторов за руку. Конечно, власть хотела бы создать институт наблюдателей, который кормится с ладошки и выдает нужные результаты. Это так называемые «гонго» (англ. GONGO, Government Organized Non-Government Organizations, — «организованные государством негосударственные организации». — «МК»), но они умеют только осваивать бюджеты.

В децентрализованности систем наблюдения их главная сила, считает Орешкин.

— Власть ведь часто действует со структурами, которые ей кажутся оппозиционными, по моделям борьбы с диссидентским движением в СССР, — объясняет он. — Но здесь нет центра управления, который можно было бы уничтожить, и нет субъекта, с которым можно было бы вести переговоры. Если кто-то из наблюдателей попробует заключить сепаратный союз с Кремлем — его тут же вычислят и выведут за скобки.

Такой формат работы — результат стихийного творчества масс. Это просто реакция гражданского общества на репрессивные нормы, начиная от запрета на наблюдение от общественных организаций и заканчивая законом об иностранных агентах. Но формат оказался удобным. Интересно, махнет ли власть рукой на эту самоорганизацию, посчитав, что к федеральным выборам в Госдуму 2016 года энтузиазм масс поугаснет? Или последуют новые законодательные инициативы?

материал: Наталья Рожкова
2013ФедеральныеФедеральный уровень



11.11.2013 Тема дня, Выборы 2013, Общественные организации
Source: Москва
Московский Комсомолец Статья

Лента новостей


ЖЖивая политика



Анонсы и события

"Выбор Народа" в социальных сетях: