Неделя осталась до президентских выборов в Грузии, и ситуация в стране выглядит за несколько дней до голосования иначе, чем даже в начале октября. Выборы готовятся в непривычной для Грузии тишине, и они будут означать буквально революционное изменение политической системы.
В выборах принимают участие 23 кандидата, но всем очевидно, что реальных участников трое – 44-летний Григорий Маргвелашвили, которого уже несколько месяцев назад назвала своим кандидатом коалиция «Грузинская мечта», 42-летний Давид Бакрадзе, который ведет на выборы «националов» Михаила Саакашвили, и Нино Бурджанадзе – 49-летний ветеран грузинской политики, дважды побывавшая в должности и.о. президента и почти 7 лет, в 2001 – 2008 годах, возглавлявшая национальный парламент.
За последний месяц среди трех фаворитов больше всего изменилось, пожалуй, положение Бурджанадзе. В сентябре ее называли всего лишь одной из ярких фигур нынешней кампании, но почти никто не сомневался в том, что ее результат окажется слишком скромен, чтобы всерьез воздействовать на политические итоги выборов. Сейчас, за неделю до выборов, фигура Бурджанадзе поляризует избирателей – ее либо готовы поддерживать, либо считают категорически неприемлемым вариантом. «За» готовы голосовать те, кому за год успело надоесть противостояние двух ключевых политических сил «сезона» - отступающих «националов» и победившей год назад на выборах в парламент «Грузинской мечты», и те, кто верит, что у нее есть новый рецепт урегулирования отношений с Россией. «Против» - те, кто помнит коррупционные истории вокруг семьи Бурджанадзе в 1990-х, активное участие Бурджанадзе в команде Саакашвили и ее попытки нащупать контакты с Москвой в период, когда Россия в грузинском общественном мнении находилась в фокусе крайне негативного восприятия.
Подготовка к выборам проходит необыкновенно тихо: даже наружной рекламы сравнительно немного, а яростных митингов, которые сопровождали буквально все прежние президентские выборы в постсоветской истории этой страны, просто нет. В этой, возможно, обманчивой тишине готовится политическая реформа, по сути уникальная для постсоветского пространства. Если все пройдет благополучно, Грузия станет первой страной, которой без глубокого конституционного кризиса удастся переместить центр тяжести политической системы из администрации президента в правительство и парламент и положить конец тотальной зависимости от личности, характера и уровня харизмы первого лица.
В то же время в Тбилиси понимают, что выборы, которые состоятся через неделю, выведут страну в зону политической terra incognita, где, конечно же, возможны сюрпризы – в том числе и неприятные. Конституционная реформа, запущенная Михаилом Саакашвили с целью сохранения собственных позиций в грузинской политике после ухода с должности президента (он рассчитывал в случае удачи националов на прошлогодних парламентских выборов пересесть в кресло премьера и сосредоточить в своих руках и в руках парламентского большинства основные рычаги власти), делает пост главы государства техническим – впервые за всю грузинскую историю. Таким образом, нынешние кандидаты соревнуются за существенно менее ценный приз, чем их предшественники на всех прежних президентских выборах. Победителю, вероятно, даже не достанется роскошная новая резиденция, построенная Михаилом Саакашвили – туда планируется переселить одно из министерств.
При этом сильная фигура премьера тоже уходит: Бидзина Иванишвили несколько раз анонсировал свое намерение покинуть нынешнюю должность. В Тбилиси полагают, что это произойдет, когда кабинет министров по конституции сложит свои полномочия перед новым президентом. Однозначной кандидатуры преемника Иванишвили на посту премьера пока нет, хотя по закону право формирования кабинета остается за парламентским большинством – «Грузинской мечтой».
Грузия после года противостояния сильного президента и сильного премьера резко входит в ситуацию, когда позиции президента и премьера становятся функциями, не слишком зависящими от того, как зовут тех, кто именно их займет. Как именно будет происходить этот трудный транзит, зависит от хода президентских выборов.
Наиболее спокойный вариант возможен при убедительной победе Маргвелашвили в первом туре – такой, которая не дала бы его противникам выйти на улицы и требовать восстановления справедливости. Второй тур автоматически создает возможность для дополнительной турбулентности. Кроме того, многое зависит от того, кто займет второе место. В том, что Маргвелашвили окажется лидером кампании, не сомневается практически никто, но второй тур сделает этот факт не столь однозначным.
Второе место – это не просто возможность схватиться с Маргвелашвили еще раз. Это еще и фактор, определяющий дальнейший ход событий. Если на второе место убедительно приходит Бакрадзе, это в целом сохраняет расклад, сложившийся в последний год: «Мечта» и националы остаются на лидирующих позициях. Но многим наблюдателям кажется, что нынешнее представительство националов в парламенте – около 40% - значительно больше, чем их реальный рейтинг, который снижался весь прошедший год. И если на втором месте вместо Бакрадзе вдруг окажется Бурджанадзе, это с большой вероятностью будет означать, что страну ждут повторные парламентские выборы. Даже со второго места Бурджанадзе, вероятно, будет требовать их, чтобы получить представительство в парламенте, которого она сейчас не имеет. В том числе потому, что год назад проявила скепсис и отказалась участвовать в парламентских выборах. Требование новых выборов и протест против них – мотив вероятных волнений, потенциально способных оттенить нынешнее относительное спокойствие.
Как максимально возможная неожиданность выглядит пока, пожалуй, победа Бурджанадзе во втором туре. Но идущая в стране конституционная реформа создает определенные гарантии от любых неожиданностей: кто бы ни стал президентом, в его руках будет уже гораздо меньше власти, чем в руках его предшественников, а зависимость от демократической процедуры, наоборот, вырастет. Конечно, в том случае, если Грузия успешно закончит сдачу этого многоходового экзамена на первую в своей истории мирную передачу власти.
2014ФедеральныеМеждународный уровень
