Михаил Прохоров: Всем добрый день. Я хочу посоветоваться с вами, как будем общаться? Сразу вопросы или что-нибудь вам рассказать?

Хор голосов из зала: Рассказать!

М.П.: Тогда давайте я расскажу, что происходит в мире, как Россия там смотрится, и что, наверное, надо делать. А потом уже тогда ваши вопросы. Буду очень краток. Что происходит в мире? Все считают, что кризис экономический. Это не так. Это кризис старой формации при переходе человечества в новую формацию. Почему так происходит? Смена формаций всегда происходит тогда, когда меняется форма информационного общения. Когда был первобытнообщинный строй, появилась письменность, сразу победил рабовладельческий строй. Когда появилась книжка через печатный станок, тогда произошла ситуация, в которой победил капитализм. Сейчас все мы пользуемся интернетом, который системно влияет на изменение [неразборчиво] человечества. Почему? Потому что если раньше на любого человека, в основном, среда обитания очень сильно влияла, то теперь, когда вы получаете информацию 24 часа со всего мира, фактически вы становитесь человеком глобального мира и глобального общества, поэтому все больше на ваши взгляды влияет общемировая информация. И каким будет человечество, в некотором смысле, зависит от нас с вами сейчас, потому что как оно будет структурировано — [неразборчиво] что наша страна должна конкурировать на рынке идей. Вот эти идеи должны захватить человечество и сделать так, как это мы должны придумать. Всегда вот у меня подход такой, это лидерский. Важно еще понимать, что наряду с трансформацией человечества происходит неэкономический кризис, а происходит кризис социальных трудовых отношений. Фактически речь идет о том, что западная цивилизация уровнем производительности труда и высоким уровнем социальных расходов, которые она на себя взяла, привела к тому, что, по сравнению с развитыми странами, где есть низкие социальные расходы и быстрорастущая производительность труда, оказалась больше не очень конкурентной, прямо скажем. И то, что сейчас происходит в Евросоюзе — невозможность собрать вместе платежный баланс и социальные обязательства — это как раз вот причина этих новых явлений. Где же в этом месте наша страна? Наша страна застряла посредине: с одной стороны, у нас есть западные страны, развитые, где высокая производительность труда и высокие социальные расходы, есть страны, которые быстрорастущие, как Китай и азиатские страны, где есть растущая изо дня в день производительность труда и низкие социальные расходы, и есть Россия с низкой производительностью труда и высокими социальными расходами. Но так долго быть не может, объективно, какие бы цены на нефть не были. Еще один важный вопрос, одна из мировых тенденций о том, что в новом обществе западном, и кстати, в России тоже, что неудивительно, происходит такой серьезный [неразборчиво] раскол. Дело все в том, что сейчас специалисты говорят о кризисе постиндустриальной экономики. Напомню вам о том, что постиндустриальная экономика как бы отказывалась от сфер материального производства в пользу сферы услуг. Так вот выяснилось, что отказ больше, чем надо, приводит к стагнации развития. И сейчас происходит активный процесс возвращения простого производства, в частности, например, на территории США (об этом можно еще отдельно поговорить), и происходит очень забавная вещь: если в 20-м веке большинство кормило меньшинство, то сейчас происходит в развитых странах наоборот, то есть меньшинство начинает кормить большинство. И как это ни удивительно, в России то же самое, но не в связи с тем, что мы очень развитые, а в связи с тем, что у нас очень высокая концентрация государственной и частной собственности. Происходит ровно то же самое. И это означает то, что люди, которые голосуют, у них одни взгляды на жизнь. А те, которые зарабатывают и кормят, — у них другие. Этот новый конфликт, который непонятно как разрешается. Если вы следили за выборами президента США, то как раз Обама представляет большинство, которое кто-то кормит, а республиканцы представляют меньшинство, которое кормит. Вот этот конфликт внутриамериканский, он такой первый очень яркий. Как он будет развиваться, будет довольно интересно посмотреть. Это, собственно, касается и нашей страны, если мы не разовьем экономику добавленного продукта. Значит, если говорить о нашей стране, то в некотором смысле в том виде, в котором мы сейчас находимся, я могу честно сказать, это лишь вопрос времени. Сколько это занимает времени — 10-20-30 лет — это не имеет значения. При нынешней ситуации в мире и той экономике, которая есть в России, мы не конкурентоспособны, и конечная стадия та же, что произошла с Советским Союзом, это потеря части нашей территории. В современном мире не нужны [неразборчиво], не нужны самолеты, занимая другую территорию сейчас чисто экономическими способами. Вы все прекрасно знаете, что происходит с нашей южной границей с территорией Китая. Происходит медленное системное заселение, неспешно, спокойно. Как китайцы говорят, через 50-100 лет. Если раньше Китай всегда декларировал о том, что он никогда не пойдет за территорию России, то теперь, если вы посмотрите учебники начальных классов Китая, то там детей начинают обучать тому, что вообще-то карта не здесь, она сдвигается на нашу территорию. Таким образом, потихонечку готовится поколение, которое считает нашу с вами землю своей. Вот так вот спокойно, не спеша. То есть если так говорить жестко, то мы являемся в некотором смысле пока пищей для Китая, поэтому задача конкурентоспособности нашей страны является архиважной. Поэтому чем я занимаюсь, почему я, в общем, пошел в политическую деятельность, я пошел, знаете, как бывает, люди идут от плохой жизни, потому что нечем больше заниматься, а я пошел от хорошей, потому что стало понимание того, что уперся в стену, и дальше уже невозможно двигаться. Поэтому мы сейчас представляем собой, наверное, единственную политическую силу, которая имеет глобальный проект развития, то есть где место России в новом современном мире. Вы, наверное, знаете о том, что сейчас развивается Евразийский союз, который пытается объединить постсоветские государства. Я считаю, что как первый шаг это очень важно. Но мы попытаемся туда затащить "дружить против всех". А в современном мире идет конкуренция не только друг с другом, но и друг за друга, то есть, иначе говоря, успешным будет тот, кто соберет вокруг себя таких же сильных лидеров и сможет создать единое и мощное экономическое пространство в конкуренции с другими центрами. Какие есть мировые центры сейчас? Очевидно, это Америка с Латинской Америкой. Очевидно, что это Китай с азиатскими странами. И вот следующий центр, третий, он пока не очевиден. Значит, отдельно Евросоюз, отдельно Россия, отдельно Япония не могут конкурировать с этими двумя мировыми центрами. А вот если нам всем как-то объединиться, тогда это будет самый мощный центр и Россия станет, так называемым, [неразборчиво]. Третьим центром силы, на котором стоит мир. Кажется, наверное, не очень реалистично. Но если вы посмотрите, 25 лет назад, когда Евросоюз заявил об интеграции, над ним тоже все смеялись. Почему я считаю, что это важнейшая вещь? Да потому, что если мы втроем найдем способы совместной работы, то есть 1+1+1, это будет значительно больше, чем 3. И это, на мой взгляд, является вот исторической возможностью, окном, потому что и Япония, и Евросоюз сейчас в некотором смысле тоже находятся не в той форме, в которой они должны быть. Ну, о нас пока говорить не приходится. Поэтому это тот самый момент, когда именно Россия, имея у себя и европейскую, и азиатскую культуру одновременно, может выступить таким мировым центром глобального притяжения. Смотрите, значит, если мы говорим о том, что мы объединяем постсоветские республики, мы должны это делать в формате будущей интеграции с Евросоюзом и Японией, то есть закладывая такие стандарты, которые позволяли уже в этот момент активно интегрировать другие пространства под себя. И это, мне кажется, очень важно, что никто не хочет с нами дружить против Европы или против Японии. И никто не хочет с нами дружить вместо Японии и вместо Европы. Тут очень важно понимать, что у нас настолько большая страна, что только мы можем убедить Японию и Евросоюз, то есть наша историческая миссия: либо мы объединяем, либо мы разъединяем. Вот, собственно, такая у нас выпала судьба. Ну, теперь, видимо, хочу перейти непосредственно к Красноярскому краю. Я, в общем, даже много здесь работал. До сих пор здесь прописан, вместе с вами. Кое-какие даже мелкие заслуги есть, не буду повторять, чтобы не хвалиться. Мне кажется, то, что как раз когда мы делаем концепт — Красноярск это город культуры, и особенно книжной культуры — и сделали стратегию, то вот в чем особая роль Красноярска? Как раз он стоит посреди этого процесса объединения. Неслучайно все политологи говорят, как проголосует Красноярск, так, в принципе, проголосует вся Россия. Поэтому вот если идеи системного объединения страны новой исторической миссией идут от вас, и вы являетесь центром притяжения, то это распространится, рано или поздно, на всю Россию. И мне кажется, как раз сейчас идет борьба между сильными странами за интеллект. Поэтому когда интеллект собирается вместе, то может выдавать очень сильные решения. Неслучайно развитие глобальной сети сейчас говорит о том, что коллективный мозг интернета гораздо сильнее, нежели мозг даже двух или трех гениев. Главное – правильно поставить задачу. Поэтому я, собственно, предлагаю вместе с вами правильно поставить задачу. Давайте еще сейчас попробуем обсудить. А потом либо вместе найдем совместное решение, либо попытаемся сформулировать, чтобы можно было найти в коллективной сети. Поэтому в связи с тем, что когда я занимался бизнесом, я был крайне немногословен, то при переходе в политику теперь я могу говорить часами – такая вещь. Поэтому я пытаюсь сейчас придавить поток красноречия, хочу перейти к обсуждению вопросов, которые вас волнуют. Готов отвечать на любые вопросы, у нас нет никаких ограничений. Не смущайтесь, что здесь присутствует ректор института, давайте сделаем так, что мы здесь с вами одни, и камер нет, нет журналистов, задавайте любые вопросы. Ограничений у меня нет, в отличие от партии власти.



Вопрос из зала: Факультет журналистики, 2 курс. Я бы хотела узнать, как можно стать депутатом, какими качествами, на ваш взгляд, обладать хороший депутат?



М.П.: Да очень простым. За вас просто должны проголосовать люди, и все. Вы знаете, мой опыт изучения серьезных политических книг и вот, собственно, такой небольшой двухлетний опыт. В политике есть два вопроса: "нравится-не нравится", "верю-не верю". 92% нашего населения не знают разницы между правым и левым. Потому что политика — это вещь простая. Доверяют конкретным людям, а не партиям. Название не имеет значения, если человеку верится, ощущение возникает... Собственно, очень просто: умейте сделать так, чтобы люди вам поверили.



Вопрос из зала: А что вы знаете, о проекте [неразборчиво] экономике новой модели глобального [неразборчиво]?



Комментарий из зала: Ой, умны-ы-ы-й.



(Смех)



М.П.: Смотрите, в настоящий момент существует, я прочитал, наверное, 11 концепций построения будущей экономики. Какая из них будет правильной, не знает, честно говоря, никто. И в этом прелесть текущей ситуации. Мы живем с вами в ситуации трансформации человеческого развития, поэтому если вы концепцию видите, то замечательно. Значит, началась эта концепция, если вы помните, с продажи кусков Луны землянам, знаете эту историю? Началась она отсюда. Что, так как очень большая есть денежная масса, ее нужно куда-то девать, и нужны новые виды денег. Изначально было отсюда. Так вот первая идея, откуда она пришла – это продажа кусков Луны для нас с вами. То есть на будущее развитие. Это была первая история, первая ступенька для того, чтобы абсорбировать денежную массу, которую мы печатаем в огромных количествах.



Вопрос из зала: [неразборчиво]



М.П.: Вы современную теорию читали, откуда она выросла? Вот эта теория выросла из продажи космических объектов Земли. Откуда она была, вы абсолютно правы. Но трансформация этой идеи произошла в то, что нужно захватывать космическое пространство и надо сейчас продавать на будущее куски Земли. Вот идея чем закончилась, вы в это верите? Я не очень.



Вопрос из зала: Здравствуйте, меня зовут Илья. Вопрос у меня к вам такой. Вы достаточно неплохо выступили на президентских выборах, но потом в информационном поле куда-то потерялись. Да, вы говорили, что вы строили партию. Сейчас партия построена. И вопрос вот в чем: какие дальнейшие шаги вы будете предпринимать как лидер партии, с чем партия выходит на выборы в городе Красноярске в горсовет, и готовы ли вы объединять оппозицию [неразборчиво] партию власти, ну, например, готовы ли вы поддержать Геннадия Гудкова на выборах в губернаторы Московской области?



М.П.: Ну, вот именно потому, что я неплохо выступил на президентских выборах, просто перекрыли телевизор, поэтому это ложное ощущение, что я куда-то исчез, когда показывали много, потом перестали показывать. Знаете, это такая своеобразная современная форма свободы слова. Вот, ну, ничего, дело не страшное. Поэтому мы поставили с моими соратниками задачу медленно, постепенно строить новую партию, опираясь на современных людей, тех, которые, как мы говорим, востребованы везде в мире, но выбирают нашу страну, поэтому, несмотря на то, что у меня часть друзей уехала и считает меня сумасшедшим, говоря о том, зачем, у тебя все есть, а ты продолжаешь бороться. Я говорю, потому что я просто по-другому не могу. Поэтому у нас политика очень простая, что для партии, которая является альтернативой действующей власти, у нас коридор возможностей уже, поэтому действуем сообразно этому коридору. Поэтому акцент мы сейчас делаем на региональных выборах. Сегодня как раз будет пресс-конференция, я просто не хочу вам рассказывать вперед, мы как раз будем представлять программу, с которой мы пойдем на выборы в горсовет. Наша задача очень скромная — привести к власти новую элиту. Но элита это не в части возраста, человеку может быть 20 лет или 70 — это не имеет значения. Имеет значение, какие у него взгляды. А если, в общем, убрать все идеологические лозунги, вот отличия будет два у нас. Первое — когда мы говорим, что для вас более важно, государство, власть или человек, вот для нас основой является человек. Сейчас у нас правит государство [неразборчиво] говоря, далее по тексту все, что мы сейчас имеем. И второй момент — несмотря на то, что я считаю, что социальные обязательства должны быть хорошими, но на них надо заработать. Поэтому когда у нас социальные расходы растут выше, чем производительность труда, это путь в никуда. Вот эти два основных постулата простых, которые мы делаем. А цель партии будет сводиться к региональным выборам, то есть надо сейчас показать себя на региональных выборах, то есть расти снизу. Задача – занять место не ниже второго. Вот такую скромную задачу мы поставили. А что касается поддержки губернатора Московской области, у нас было и есть три своих сильных кандидата, но иллюзий быть не должно ни у кого. Фильтр по муниципальным подписям находится в руках «Единой России», поэтому ни коммунисты, ни какая-то другая партия без поддержки «Единой России» не пройдет. Поэтому к выборам в Московскую область допускают третьесортных кандидатов, вот им помогают, потому что они неопасны. Поэтому если удастся вдруг Геннадию Гудкову, в чем я сильно сомневаюсь, да, тогда, конечно, мы этот вопрос обсудим. Но я просто думаю, что сильных кандидатов просто не допустят. И, в общем, выборы будут иметь относительную легитимность, с моей точки зрения.



Вопрос из зала: Михаил Дмитриевич, как вы относитесь к идее повышения пенсионного возраста?



М.П.: Вот на эту тему всегда есть огромное количество споров, повышать ли пенсионный возраст, не повышать пенсионный возраст. Происходит это из-за того, что обсуждаем мы вопросы крайне по-дилетантски. Тема должна очень просто обсуждаться. Вот есть наша страна, вот у нас есть три вида обязательств: пенсионное, социальное страхование и различные виды медицинских и прочее-прочее. И, естественно, есть трудовой кодекс. Вот надо создать социальную доктрину, которая бы сказала, что, например, на каждого гражданина и на каждое предприятие у нас должна быть вот такая социальная загрузка. И это конкурентоспособная модель в современном мире. Если вы больше, например, дали социальной нагрузки, то у вас не развивается предприятие. Вот, например, в чем происходит классический системный обман? На всю страну говорят: у нас самые низкие налоги 13%. Вранье. Потому что социальные платежи в размере 30% с зарплаты до определенной суммы и 34% выше [неразборчиво] платы. И вот я всегда выступал за то, чтобы каждый гражданин, когда подписывает заработную плату, чтобы он видел, что он платит 13% + 30%. И тогда, если вы посчитаете, у нас будут далеко не самые низкие налоги. Например, в Казахстане гораздо ниже. И подоходный у них 10%, а социальные платежи, по-моему, 15%, и НДС ниже, по-моему, 14%. Поэтому предприятия российские сейчас все начинают активно строиться на территории Казахстана, в километре-двух от российской границы. Поэтому когда мы говорим о какой-то пенсионной модели, можно считать всю поляну в целом. А дальше, здесь же очень простая вещь: при всем при том, есть всего два показателя, на которые нужно ответить, прежде чем делать стратегию. Первое: мы что стимулируем, производительный труд или уравниловку? Если мы стимулируем производительный труд, то человек, который лучше работает, квалифицированный рабочий, платит большие налоги, соответственно, он должен получать большее возмещение от пенсионной системы, потому что сейчас, когда квалифицированный рабочий и обычный рабочий выходят на пенсию и получают одинаковую пенсию, это как раз отсутствие социальной справедливости, на мой взгляд. И второй момент – мы что стимулируем у наших граждан? Чтобы они дольше работали или чтобы быстрее выходили на пенсию? Вот когда вы честно ответите на два вопроса, легко ложится пенсионная система. На этом этапе, я считаю, что обязательно, в связи тем, что мы просто к этому психологически не готовы, вводить повышение пенсионного возраста вот сейчас немедленно неправильно. Потому что есть такое количество льгот выхода на пенсию раньше. Вот с этим надо разобраться. Например, на пенсию раньше выходит буфетчик железнодорожного состава или, например, работник почты. Там что, какое-то сверхвредное производство? Поэтому мы сначала должны разобраться с бессистемными льготами, а затем сделать эту систему добровольной. То есть если человек сам, самостоятельно, хочет поработать на свою пенсию, то за границей пенсионного возраста должен быть коэффициент, который позволяет человеку зарабатывать больше. А для того, чтобы стимулировать, например, чтобы квалифицированные пенсионеры работали больше — это, кстати, касается и молодежи до 25 лет — я бы для этой категории людей отменил бы страховые платежи со всех предприятий, тогда бы молодежь энергично брали на работу. Потому что в противном смысле, что сейчас у работодателя нет никакого интереса. Он все время пытается забрать у тех, у кого есть опыт работы [неразборчиво] учитесь, ты не можешь устроиться на работу. В этом проблема нашей страны. Система должна быть очень простой. До 25 убрать страховые платежи и для пенсионеров убрать страховые платежи. Тогда модель будет ложиться нормально: хочешь работать — можешь получить, заработай себе дополнительную пенсию. И в этом смысле здесь не должно быть спекуляций, нет линейной задачи, есть задача системная. Вот здесь просто даже не ответишь, пришлось вот так немножко подольше.

Продолжение последует...

2013МестныеКрасноярский край