На выборы нужно допустить сильных, чтобы через победу над ними стать еще сильнее. Личности первичны. Лишь через конкуренцию и открытость система обретет устойчивость. Этот подход к избирательному процессу озвучил недавно высокопоставленный идеолог выборов, которые пройдут в сентябре. В Москве в том числе. Еще когда он произносил это, мелькала мысль: неужели и впрямь Навального допустят, чтобы Собянин его победил? Какие смелые...

Отпустили

Затем произошел казус с приговором, арестом и выпуском оппозиционера обратно на свободу. Ситуация странная, неделю с ней пытаются разобраться аналитики и комментаторы. Но по большому счету, кто кому с чем звонил, кто сначала что проморгал, а потом смог исправить или на время отложить, остается по-прежнему неизвестным. Неизвестно также, с кем говорил сам оппозиционер или же кто говорил с ним или о нем, какие вещи приказано не допустить, а каким — позволить свершиться.

Потому вопрос остается: кто выиграл в результате то ли сбоя в системе, то ли хитроумной комбинации, то ли того и другого? Сам Навальный обрел статус лидера несистемной оппозиции и стал основным соперником Собянина на выборах. Пусть кто-то теперь попробует упрекнуть власть в нежелании допускать до выборов сильных соперников. Соперник настоящий? Еще какой настоящий. До выборов допущен? Допущен. Оппозицию наделили долгожданным лидером, которого у нее долго не было, но лишили главного лозунга — за честные выборы. Ее обезоружили.

Тюремный срок, который Навальный получил и обжалует, добавил ему сторонников. Если до вынесения приговора социологи прогнозировали ему 2–3% голосов, то после — 9% (июльский электоральный рейтинг кандидатов ВЦИОМ).

Но антирейтинг у политика много выше. «Доля тех, кто не доверяет Навальному, выросла с 33 до 39%», — констатировал ВЦИОМ в конце июля. Столь высокий антирейтинг — существенная проблема для любого кандидата. Политтехнологи объясняют: антирейтинг возникает, когда избиратели сильно устали от политика или его репутация вызывает большие сомнения. Для Навального, который позиционирует себя как борец с коррупцией и системой, это как минимум сигнал о том, что его усилия неэффективны, недостаточны или ошибочны. В общем, похоже, новым комиссаром Катани (в жизни — судьей Фальконе) ему не стать.

Рассуждения о крови и революции заставили посмотреть на Навального обеспокоенно ту часть недовольных горожан, которая ходила на Болотную осознанно

Испугали

Но еще более значительная проблема видится в другом: то, что он сам и его сподвижники выдали сразу после обретения свободы, звучало столь странно и жестко, что вызвало оцепенение у одних и яростные дискуссии, быстро переходящие на личности, у других.

По итогам сказанного возникло странное ощущение: если он так будет продолжать, то заговорит сам себя до смерти еще до всяких выборов. Рассуждения о крови и революции заставили посмотреть на политика обеспокоенно ту часть недовольных горожан, которая ходила на Болотную осознанно, убежденно, а не просто за компанию или потусить. Эти люди четко понимали, чем их не устраивает система и почему власти нужно об этом напомнить. Последние рассуждения оппозиционера и его команды, однако, привели эту прослойку в легкий ужас. На минувшей неделе можно было частенько услышать рассуждения: если они (представители оппозиции) так дальше будут продолжать, надо идти голосовать за Собянина. Тем более нынешний градоначальник действительно вызывает больше положительных эмоций и меньше отрицательных, чем его предшественник. При нем, даром что сам не москвич, Москва стала более человечной.

Оппозиция не просто должна иметь программу, она должна быть лучше, чем у «жуликов и воров». В противном случае это не оппозиция, а просто группа обозленных мещан

Удивили

Отдельный казус произошел с программой оппозиционера. Его соратники прямо заявили: программа должна быть, но никто не должен, да и не захочет ее читать. Тем самым вновь была совершена ошибка, на которую обращалось внимание еще со времен второй-третьей Болотной. Можно выйти с протестом против чего-то. Это нормально, негативная реакция человека всегда четче и жестче позитивной. Оттого так нелепо выглядят любые провластные митинги сторонников, выступающих за что-то, — это противоречит самой природе общественных выступлений. Однако после первых протестов неизбежно должна следовать альтернатива: ребята, вот те, во власти, плохие, потому что не делают того-то, а мы лучше, потому что предлагаем то-то, и вот какими силами и средствами мы собираемся этого добиться. Только при наличии четкого выбора избиратель задумается: а может, правда попробовать? Поэтому оппозиция не просто должна иметь программу, она должна быть лучше, чем у «жуликов и воров». В противном случае это не оппозиция, а просто группа обозленных мещан.

Сторонники главного оппозиционного лица, однако, убеждены: и у них последователей предостаточно, чтобы если не выиграть, то занять достойное второе место. Но даже если Навальному удастся провести грамотную агиткампанию и взять «серебро», оно все равно будет с большим отрывом от «золота». Сам он при этом может получить неплохие шансы на пересмотр приговора, а Кремль обретет козырь в разговоре с Западом: смотрите, ребята, даже в столице, где протестные настроения сильнее всего, кандидат от оппозиции на честных выборах существенно уступает кандидату от власти.

Все размышления, что будет после выборов в Москве, сейчас сводятся к тому, посадят Навального или нет

Пропали

И здесь возникает вопрос, что дальше? Возникает определенная аналогия с Евгенией Чириковой. На выборах в Химках она заняла второе место с достойными процентами, но политически эта ситуация по большому счету не открыла больших перспектив ни ей, ни городу.

Все размышления, что будет после выборов в Москве, сейчас сводятся к тому, посадят Навального или нет. Но эта развилка ущербна, поскольку она, строго говоря, обозначает лишь одну линию горизонта. Все знают, что делать, если приговор останется в силе, — выйти на улицу и протестовать.

А если пересмотрят? До следующих крупных выборов далеко, и нажитый политический капитал в виде второго (или третьего) места надо куда-то девать. Обычно это делается в системном политическом поле, которое Навальный как несистемный политик привык игнорировать и в котором он не умеет работать. Тогда — либо судьба Михаила Прохорова, который с достоинством сдулся после выборов президента, либо судьба «Союза правых сил», который сдулся с позором после выборов парламентских и в итоге пропал как субъект общественной жизни и тем более как политическая альтернатива.

2013РегиональныеМосква