Многие регионы страны уже воспользовались плодами политической реформы, на которую Кремль решился после Болотной площади. Избраны новые губернаторы, активизировались новые партии, появляются новые гражданские лидеры… Конечно, происходит всё это не столь активно и конкурентно, как хотелось бы. Но даже при этом нашлись в России территории-аутсайдеры, которые от реформистских плодов не вкусили ничего. В числе «лузеров» и Ставропольский край.
Имиджевый коридор
Массированные гражданские протесты, начавшиеся в России после обнародования результатов думских выборов 2011 года, вынудили политическое руководство страны пойти на уступки оппозиции. Были возвращены прямые выборы губернаторов и либерализована партийная система, смягчились условия выборов президента (уменьшено число подписей, необходимых для выдвижения кандидатов) и Госдумы (увеличивается число региональных партсписков). Также в перспективе «вернут» прямые выборы сенаторов. Изменяется даже порядок формирования Общественной палаты.
Активизация общегражданского протеста и начавшаяся структурная перестройка федеральных политических институтов «форсировала» процесс смены региональных элит. На местах начал формироваться новый «имиджевый коридор» для политических лидеров (формальных и неформальных), ограниченный с одной стороны новыми «правилами игры», устанавливаемыми Москвой (это общая консерватизация управляющего класса), и растущими запросами населения и локальных групп влияния, ощущающих новые социально-экономические вызовы.
В некоторых регионах «Единая Россия» – дело прежде небывалое! – начала добровольно утрачивать свое формальное лидерство. Например, в Смоленской области губернатором был назначен представитель ЛДПР Алексей Островский, а в Забайкальском крае – справоросс Константин Ильковский. Во Владимирской области единоросс Светлана Орлова получила максимальные шансы выиграть губернаторские выборы благодаря коалиции «Единой России» и «Справедливой России».
Впрочем, если «системную» оппозицию (КПРФ, ЛДПР, «Справедливую Россию») вряд ли можно назвать оппозицией в истинном смысле слова, то на муниципальном уровне в ряде регионов феноменальную победу на выборах одерживают представители «несистемных» партий. В частности, оппозиционные кандидаты стали мэрами подмосковного наукограда Черноголовки (Владимир Разумов) и двух региональных столиц – Тольятти и Ярославля (Сергей Андреев и Евгений Урлашов). Причем двое последних уже вошли в партию «Гражданская платформа». В Москве муниципальными депутатами были избраны около 30 оппозиционеров, объединившихся затем в Лигу молодых депутатов.
Прыжок на месте – провокация!
Однако далеко не все регионы сумели воспользоваться плодами послаблений в рамках политической реформы. Например, коммунист Вадим Потомский проиграл борьбу за кресло губернатора Брянской области. Единоросс Марина Ковтун не сумела создать в возглавляемой им Мурманской области коалиционное правительство с коммунистами, а врио губернатора Подмосковья Андрей Воробьев не сумел создать предвыборную коалицию с ЛДПР. В числе аутсайдеров оказался и Ставропольский край, о чем «Кавказская политика» уже писала в недавнем материале «Ставрополье как Фронтир».
Чтобы понять причины этого, стоит отмотать часы на майские праздники в прошлом году – именно тогда регион обрел нового лидера: за несколько часов до подписания указа о возвращении прямых губернаторских выборов президент Дмитрий Медведев назначил главой Ставрополья Валерия Зеренкова. В шорт-лист его конкурентов на рассмотрении в парламенте вошли тогдашний министр промышленности Дмитрий Саматов и мэр Пятигорска Лев Травнев. При таком «дружественном» кандидатском составе не требовалось никаких коалиций, переговоров, компромиссов – исход «выборов» был предрешен заранее.
Один из самых известных политологов страны, заместитель директора Центра политической конъюнктуры России Алексей Зудин, проанализировав биографии и поведенческие модели «новой генерации» губернаторов (пришедших к власти вместе с Зеренковым или после него), выделил их общие черты.
По мнению Зудина, «идеальный» губернатор в новых политических реалиях должен обладать пятью группами компетенций (свои выводы он изложил в работе «Смена лидеров в регионах: новый общественный запрос»).
1. Политическая компетенция: опыт участия в выборах, работы в парламенте, в какой-то из политических партий (чаще всего, конечно, «Единой России»). Сюда же относится коммуникативная компетенция – навыки общения, необходимые для участия в публичной политике
Что имеем на деле.
Единственное преимущество Зеренкова – то, что он старый единоросс. А вот опыта публичной политики у него, фактически, не имеется: последние региональные думские выборы он выигрывал в 1994 году (работал думским спикером). Правда, еще в 2011-м вошел по списку «Единой России» прошел в Госдуму, но публичная активность Зеренкова тогда была минимальна. В федеральном парламенте потрудиться успел меньше полугода. Долгое отсутствие опыта публичной политики сказывается и поныне явственно: Зеренков косноязычен, не любит выступать, а самые «яркие» перлы его сверхэмоциональной речи журналисты и блогеры разносят на цитаты. Еще бы: то вызовет получать награду умершего еще до революции почетного гражданина Ставрополя, то передаст привет сельским учителям от православного святого… Что, разумеется, популярности губернатору не прибавляет.
2. Вторая компетенция – опыт работы в бизнесе. У Зеренкова в карьере были лишь партийно-хозяйственные должности. Точка.
3. Третья компетенция – связь с федеральным центром, в той или иной форме.
Что имеем.
Зеренков является креатурой Игоря Сечина: на момент выборов последний был самым влиятельным членом (вице-премьером по ТЭК) федерального правительства и заодно «паровозом» ставропольского краевого списка «Единой России». Даже после выборов Сечин некоторое время принимал активное участие в жизни Ставрополья: при его помощи были открыты спортплощадка в Буденновске, достроены поликлиника и жилой дом в Нефтекумске…
Однако с другими федеральными фигурами Зеренков отношения умудрился испортить, и его главный антагонист – глава президентской администрации Вячеслав Володин. Правда, если Зеренкова сам Володин публично не критикует, то это весьма успешно делает его протеже – депутат Госдумы от Ставрополья, сопредседатель «Народного фронта» Ольга Тимофеева. Например, Тимофеева жестко раскритиковала краевые власти за малодушие в ЕГЭ-скандале. Также именно благодаря молодой политессе достоянием общественности стала грандиозная коррупционная афера правительства Ставрополья с приобретением элитных внедорожников на сумму 20 млн. рублей.
4. Антикоррупционная компетенция: от «нового» губернатора, по мнению Алексея Зудина, требуется активное участие в антикоррупционной политике.
Что имеем.
Сам Зеренков о борьбе с коррупцией высказываться чурается, а вот в защиту сомнительных личностей – да. Например, поддержал помощника сити-менеджера Ставрополя Леонида Козлова, осужденного за пособничество в получении взятки размером 50 млн. рублей. Периодически возникают в ближайшем окружении Зеренкова и коррупционные скандалы, правда не столь частые, дерзкие и громкие, какими дурно «прославился» его предшественник Валерий Гаевский. Членов нынешнего правительства, попадавших в подобные истории, по пальцам пересчитать: Александр Скорняков (ЖКХ), Виктор Карлов (строительство), Юрий Донских (госзаказ)… Но, безусловно, всех и вся затмил ЕГЭ-скандал, в эпицентре которого была министр образования Валентина Солонина (причем даже на этот «вызов» губернатор Зеренков не счел нужным реагировать).
Джимми Картер из глубинки
Не идет Зеренков и по пути других «новых» губернаторов, которые выстраивают институциональные формы сотрудничества с оппозиционными партиями (как например, новый глава Чувашии Михаил Игнатьев, создавший политический совет при губернаторе). Видимо, считает, что ему напоказ «дружить» с оппозицией ни к чему. Но отношения всё же выстраивает, кулуарно: благодаря Зеренкову на постоянные места в краевой думе перевели депутатов от ЛДПР Ольгу Дроздову и Антона Дубровского. И теперь у ЛДПР с краевым правительством «пакт о ненападении».
Но сколь бы Зеренков не облагодетельствовал отдельных оппонентов, он все равно по всем пунктам противоречит образу «идеального» (ну или почти идеального) губернатора, который должен был бы выкристаллизоваться на Ставрополье в ходе политической реформы. Не-бизнесмен, не-борец с коррупцией, не-ритор… Пожалуй, единственный фактор, благодаря которому Зеренков пользуется некоторой поддержкой у населения (а также у части национал-патриотической оппозиции) – это его «почвенность», «посконность». Он – заступник православия, казачества, русского народа. Правда, чаще на словах, чем на деле.
«Люди категорически не ждут, чтобы продолжался технократический стиль с инвестициями, надоями, организацией и всем остальным и ждут чего-то такого простого, из народа, то есть запрос на популистские фигуры, популистскую риторику. На американский лад говоря, на Джимми Картера из глубинки», – объясняет популярность Зеренкова и ему подобных типажей политиков глава Центра политической конъюнктуры, бывший заместитель секретаря Генсовета «Единой России» Алексей Чеснаков.
Однако этого «остаточного» патриотизма явно недостаточно, чтобы обеспечить Зеренкову победу на всенародных выборах губернатора, которые состоятся всего через 3,5 года. И Кремль уже сейчас это всерьез беспокоит, ведь Ставрополье – регион особый, где нужен человек-кремень. То, что выборы-2017 продут без Зеренкова, очевидно. Вопрос лишь в том, насколько раньше его попросят «за дверь», чтобы освободить место реальному – проходному – кандидату.
2013РегиональныеСтавропольский край
