Четвёртые Публичные слушания Комиссии «Круглого стола 12 декабря» по Болотному делу начались с обсуждения заявления о признании незаконным отказа СК возбудить уголовное дело по заявлению Комиссии «Круглого стола 12 декабря» о преступлении. Речь идет о наличии признаков преступления по статьям 149 (Воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них), 285 (Злоупотребление должностными полномочиями), 286 (Превышение должностных полномочий), 293 (Халатность), 299 (Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности), 302 (Принуждение к даче показаний), 303 (Фальсификация доказательств) во время акции 6 мая 2012 года на Болотной площади. Заявителями выступают члены Комиссии «Круглого стола 12 декабря» по расследованию событий 6 мая 2012 года на Болотной глава МХГ Людмила Алексеева и глава фонда «ИНДЕМ» Георгий Сатаров. Заявления уже доставлены в суд.
Амнистия
Участники слушаний – члены Комиссии, правозащитники, эксперты, журналисты, активисты Комитета 6 мая, РПР-ПАРНАС – обсудили тему амнистии: проект СПЧ и инициативу Людмилы Алексеевой по сбору подписей под требованием провести в честь 20-летия Конституции широкую амнистию. Чтобы инициатива дошла до Госдумы необходимо собрать 100 тысяч подписей.
Вадим Клювгант (адвокат одного из узников – Николая Кавказского), говоря о возможной амнистии, отметил, насколько она необходима и как давно не проводилась сколько-нибудь значимая амнистия. По мнению защитника, Совет по правам человека (СПЧ) постарался учесть все потребности всех узников. При этом адвокат считает, что в связи с непростой атмосферой персонализация в отношении конкретных людей не способствует амнистии. Вадим Клювгант заявил, что поддержка со стороны гражданского общества, безусловно, необходима, но не такая многословная. Потому что создаётся излишняя нервозность в и так накалённой обстановке. «Пытка надеждой – самая страшная пытка. Ведь есть родные, близкие этих людей. Надо задуматься, как это на них отражается», – заметил защитник. Также он добавил, что вместо того, чтобы плодить проекты амнистии, надо поддержать саму идею амнистии, чтобы она приобрела масштабы национального проекта.
«Я не согласна, что множество предложений – это суета. Я уверена, что идея амнистии носится в воздухе – это нормальное проявление озабоченности гражданского общества. Но это не снимает важности амнистии СПЧ», – казала в своем выступлении Людмила Алексеева. Она отметила, что очень важно, чтобы инициатива, предложенная Советом, правозащитниками, была дополнена через сбор 100 тысяч подписей простых граждан, которые также хотят амнистии. «Думаю, Совет прекрасно написал проект, очень хитроумный вариант. Если он удастся, то выйдут все, за кого мы беспокоимся». Вместе с тем Людмила Алексеева напомнила, что по Конституции амнистию даёт Дума, «но мы знаем, в каком государстве живём – пока президент не скажет «делайте так и так», ничего сделано не будет». И добавила: «Президент не был замечен в симпатии к амнистии или помиловании, увы!»
Тем не менее, глава Московской Хельсинкской группы выразила надежду, что в этот раз амнистия всё-таки состоится: «Все сходится. 20 лет Конституции, – это серьёзная дата. Кроме этого, есть ещё один момент – олимпиада в Сочи. Олимпиада – это любимая игрушка, клявшегося на Конституции. Он хозяин, все приедут, он будет всех принимать, все рады, улыбаются, а для этого надо освободить – не буду называть фамилии, все мы их прекрасно знаем».
Дело Косенко
«Решение суда крайне тяжело комментировать, поскольку оно не выдерживает никакой критики», – заявил на слушаниях Валерий Шухардин, адвокат Михаила Косенко. По его мнению, суд вынес абсолютно немотивированное решение, и совершенно не понятно, почему суд сделал такие выводы. Более того, защитой было предоставлено большое количество доказательств непричастности Михаила, но суд не признал их доказательствами. В этом, как заметил адвокат, проявляется антиправовая позиция суда и его явный обвинительный уклон.
Михаил Косенко отправлен на принудительное лечение, фактически, на неопределённый срок. При этом Валерий Шухардин уточнил, что состояние здоровья его подзащитного никем не выяснялось: «Больше года (экспертиза Михаила проводилась в июле 2012 года) никто не пытался выяснить состояние его здоровья. Суду это всё было неинтересно». Также он обратил внимание на то, что первоначально процесс затягивался – объявлялись перерывы на месяц, на два. А позже было сделано всё, чтобы максимально ускорить итоговое вынесение решения. «Не судья Москаленко принимала решение по делу», – заметил адвокат.
Защитник заявил, что первоначальная апелляционная жалоба подана защитой, и перспективы апелляции существуют. Поэтому он полагает, что ставить точку в этом деле рано.
Журналист и общественный защитник в «Деле 12-ти» Дмитрий Борко пояснил, что к записи, предоставленной прокуратурой, были найдены две дополнительные видеозаписи. На скриншоте видно, что Михаил стоит в стороне от лежащего на земле Казьмина (прим. – который и является основным потерпевшим в деле Михаила). По мнению свидетеля защиты – председателя совета правозащитного центра “Мемориал” – Олега Орлова, фототаблица доказывает, что «Михаил Косенко не имел никакого отношения к инкриминируемому ему деянию». Он рассказал, что на суде «председательствующая очень скучающе смотрела» на них, не задав ни одного вопроса. «Мне казалось, абсолютное доказательство непричастности Косенко очевидно. Когда я увидел постановление – я был изумлён», – заключил Олег Орлов.
Карикатурист, художник, врач-психиатр Андрей Бильжо пояснил, что назначенные Михаилу 12 лет назад препараты ровным счётом ни о чём не говорят. Как в психиатрии ни о чём не говорит и IIгруппа инвалидности. Он подтвердил, что люди с этой группой, к примеру, не могут работать, но это вовсе не означает, что они опасны для себя и общества. «Приговор Михаилу Косенко перечеркнул всю моя деятельность, направленную на исправление имиджа российской психиартии. Теперь люди, нуждающиеся в лечении, в помощи, снова будут бояться психиатров», – заключил Бильжо.
Сестра Михаила и его общественный защитник Ксения Косенко дополнила сказанное описанием брата. Она рассказала, что Михаил замечательно окончил школу и был одним из немногих, кто мог поступить в университет на его любимый исторический факультет. Но он решил отдать долг Родине и пошёл в армию, где получил травму головы и был комиссован. Госпитализирован он был только один раз, когда получал группу инвалидности. Ксения объяснила, что если бы Михаил действительно был агрессивен, то она первая хлопотала бы о его стационарном лечении, поскольку они жили вместе. Помимо этого, сестра Михаила сказала, что находясь в СИЗО он длительное время не получал лекарств, которые принимал последние 12 лет. Но, тем не менее, несмотря на прессинг, он не подписал никаких бумаг, не оговорил ни себя, ни товарищей по несчастью, не пошел на сделку со следствием.
- В течение 9-10 месяцев мне не давали свиданий с ним, цензура не пропускала мои письма, где я писала об ухудшении здоровья мамы. О её смерти Михаил узнал по телевидению, потому что руководство СИЗО не донесло до него информацию о смерти матери. Несмотря на всё это, насколько достойно он себя вёл. И после приговора он был твёрд духом. Он сказал, что готов на то, чтобы ребят, проходящих по Болотному делу, отпустили по амнистии, а он остался бы в больнице, – заключила Ксения Косенко.
Дело 12-ти
Адвокат Вадим Клювгант (защитник Николая Кавказского) отметил, что процесс провалился.
Задуманный как показательный процесс провалился в первую очередь из-за поведения ребят. Они ведут себя предельно достойно и мужественно. Никто из них не идет и на какие элементы сотрудничества, несмотря на жесточайший прессинг.
Процесс провалился и как процесс о массовых беспорядках. Прогнозируемое решение уда будет лишено этой составляющей.
Процесс разваливается и в точки зрения пострадавших – в своем большинстве они пострадали вообще от кого-то, но не от сидящих на скамье подсудимых.
Клювгант также отметил антиправовой характер суда: вопросы защиты к свидетелям обвинения снимаются с формулировкой: не имеет отношения к показаниям допрашиваемого лица. Это очевидная предвзятость и нарушения принципа равноправия сторон. Судья также допускает процедуру опознания во время суда, при том, что у нас нет никаких оснований сомневаться в профессиональности судьи. Судья специалист компетентный и все что она делает, она делает сознательно.
Адвокат отметил, что в связи с переездом в Никулинский суд общаться с подзащитными стало несколько легче. Но при этом он обратил внимание на многочасовые задержки судебных заседаний и беспрецедентную грубость. Кроме того, в довольно большом зале с большим количеством людей нет микрофонов и все, кроме защиты, говорят в полголоса. Но это никого не волнует, что является, по мнению адвоката, крайне жёстким, демонстративным и откровенно предвзятым ведением процесса.
Дмитрий Аграновский (адвокат Владимира Акименкова и Ярослава Белоусова) заявил, что переезд в Никулинский суд (прим. – с 1 октября слушания перенесли из здания Московского городского суда в Никулинский районный суд, а рассматривается дело Замоскворецким судом) сказывается негативно. Ребят везут через всю Москву, поэтому они ещё раньше из камер выходят и ещё позже попадают обратно. Кроме того, процесс носит изматывающий характер. Было допрошено порядка 17-18 человек, в то время как только со стороны обвинения заявлено более 450 человек.
Адсокат Сергей Кривова Вячеслав Макаров Вместе высказал озабоченность состоянием здоровья своего подзащитного. Макаров напомнил, что завтра 32-ой день голодовки его подзащитного. Он отметил, что Сергей Кривов в принципе отказывается обсуждать этот вопрос и намерен голодать до выполнения его требований – получения протоколов судебных заседаний. Вячеслав Макаров сказал, что его подзащитный примерно две недели находится в одиночной камере. В среду у него забрали продукты. Во время прошлой своей голодовки (прим. – 14 декабря 2012 года Сергей Кривов отказался от приема пищи в знак протеста против незаконного заключения в СИЗО и держал голодовку 40 дней) он пил сладкий чай, а сейчас лишён и этой возможности. «Голодовка в чистом виде», – добавил адвокат. Также он заявил, что полное медицинское обследование Сергея Кривова не проводилось: «Только раз в два дня его взвешивает фельдшер, причём на механических весах, а не электронных».
Вячеслав Макаров заметил, что по этому вопросу не принимается никаких эффективных решений: «Хотя бы перевести его в стационар». Кроме того, адвокат сказал, что состояние здоровья его подзащитного ухудшается: «Видно, что он чувствует себя плохо, появилась забывчивость, кружится голова». Несмотря на это, Сергей Кривов участвует в процессе.
Репортаж Стеллы Мхитарян
Федеральный уровень
