В декабре 2011 года тогдашний президент Медведев, обращаясь со своим заключительным посланием к парламенту, пообещал реформировать избирательную систему, применяемую на думских выборах. В прошлогоднем послании – уже от президента Путина – обещанная реформа наконец обрела контуры. Выяснилось, что новая система будет не такой уж новой. Скорее всего, нам предстоит голосовать почти по тем же самым правилам, что и до перехода на выборы исключительно по партийным спискам. Будет восстановлена смешанная система, применявшаяся с 1993 по 2003 год. Напомню, что половина депутатов – 225 – избирались в одномандатных округах по мажоритарной системе, а другая половина – по партийным спискам.
У обеих частей этой избирательной системы есть серьезные недостатки. Главный недостаток мажоритарной системы в том, что голоса, поданные за проигравших кандидатов, уходят в никуда. По существу, учитываются лишь голоса победителей. Предположим, нам нужно избрать депутатов в 10 округах. В каждом округе по 100 избирателей. В выборах участвуют три партии – А, Б и В. В округах с первого по третий эти партии получают по 60, 10 и 30 голосов, в округах с четвертого по шестой – по 60, 20 и 20 голосов, а в округах с седьмого по десятый – по 10, 50 и 40 голосов. Стало быть, партия А выигрывает 6 мест, партия Б – 4, а партия В вообще ничего не выигрывает.
Мажоритарная система
Голоса Места
Партия А 400 6
Партия Б 290 4
Партия В 310 0
Справедливо это или нет? Если мы посчитаем голоса, полученные кандидатами от каждой из партий, окажется, что у партии А их 400, у партии Б – 290, а у партии В – 310. Выйдя на второе место по уровню поддержки избирателей, представительства эта партия не получила. И это, конечно, неправильно. Но так работает мажоритарная система относительного большинства. При этой системе одна партия может обогнать другую по количеству голосов, но уступить ей по количеству депутатских мандатов. В XX веке такое трижды случалось в Великобритании. Это – очевидное искажение воли избирателей.
Выборы по партийным спискам лишены такого недостатка. Каждая партия получает примерно ту же долю депутатских мандатов, что и процент полученных ею голосов. Если бы выборы в предыдущем примере проводились по партийным спискам, то для определения числа мандатов у каждой партии вычислялась бы квота путем деления общего числа голосов (1000) на число мандатов (10), а потом количество голосов каждой партии делилось бы на квоту (100). Получаем 4,0 у партии А, 2,9 у партии Б и 3,1 у партии В. Значит, у партии А будет 4 мандата, у партии Б – 2, а у партии В – 3. Один мандат остается. Его передаем партии Б, у которой частное – с наибольшим остатком. Итоговое распределение – 4:3:3. Соответствие между долями голосов и мест – почти полное.
Выборы по партийным спискам
Голоса Места
Партия А 400 4
Партия Б 290 3
Партия В 310 3
Суровая истина, увы, состоит в том, что в России выборы по партийным спискам полностью дискредитированы. Если верить декабрьскому опросу фонда «Общественное мнение», лишь 4% наших сограждан считают, что Думу надо избирать исключительно по партийному принципу. Надо признать, что для такого положения дел есть веские причины.
Российские партии аморфны и безответственны. Списки, которые они выдвигают, нашпигованы сотнями никому не известных персонажей, за многих из которых в здравом уме не проголосовал бы ни один избиратель. За них, собственно, никто и не голосовал. Голосовали даже не за сами партийные списки, а за партийных лидеров, за так называемые паровозы: некоторые из них даже не планировали заседать в Думе. Стоит ли удивляться, что нынешние – избранные только по партийным спискам – думцы порой ведут себя, мягко говоря, эксцентрично? Они ведь ничем нам, избирателям, не обязаны. Только своим партийным лидерам.
Таким образом, обе части системы, которую предполагается восстановить в России, по-своему плохи. К сожалению, нет оснований надеяться, что их недостатки уравновесят друг друга. Десятилетняя практика показала, что при механическом соединении двух принципов представительства эти недостатки скорее обостряются. Но худшее впереди.
На выборах 2016 года, если они действительно пройдут по смешанной избирательной системе такого типа, во всех одномандатных округах победят единороссы. Во-первых, в «Единую Россию» загонят всех сколько-нибудь перспективных хозяйственников, директоров школ и больниц, ректоров и прочую публику, которая традиционно выигрывает в одномандатных округах. Во-вторых, ставки так высоки, что им просто натянут процент-другой до победы. Это очень удобно: накидываешь своему процент, скидываешь у оппозиции тридцать. А по партийным спискам «Единая Россия» получит хотя и более скромное, но тоже большинство, потому что масса голосов будет отдана партиям, которые не преодолеют барьер. И вот – 75% мест.
Специально для любителей рассуждать о том, что раз уж выборы фальсифицируют, то система не имеет значения, подчеркну: эти 75% мест «Единая Россия» может получить только за счет избирательной системы. Скорее всего, результаты будут подделаны. Но больше из административного азарта: реальная политическая целесообразность фальсификаций сведется к натягиванию тех самых 1,5–2%, которые В. Е. Чуров, кажется, считает приемлемым уровнем недобросовестности.
Я думаю, что порочная практика последних лет исключила возможность осмысленного применения в России партийно-списочной системы. Она не подходит ни в чистом виде, ни в качестве элемента смешанной. Говорю об этом с сожалением, потому что всегда был сторонником пропорциональных правил. Но тут уж надо принять реальность: осмысленные выборы в современной России возможны только при голосовании в одномандатных округах, за конкретных людей.
Значит ли это, что мы обречены на мажоритарную систему, со всеми ее очевидными недостатками? Не обязательно. Вполне жизнеспособную альтернативу могла бы составить система, которую назову мажоритарно-компенсационной. По своей структуре эта система близка к смешанной, но с одним существенным различием: избиратели голосуют только в одномандатных округах, за кандидатов, а не за партийные списки. Победители определяются по принципу относительного большинства. Таким образом партии А и Б в приведенном выше примере сохраняют свои окружные места – 6 и 4 соответственно.
Однако учитываются и голоса, поданные за проигравших кандидатов. Для этого выделяются 10 дополнительных мест, общее их число увеличивается вдвое (до 20), а пропорциональная квота снижается до 50. Для распределения дополнительных мест количество голосов, полученных каждой из партий, уменьшается на произведение квоты и числа выигранных ею в округах мандатов. Партии А это дает 400 – 300 = 100, партии Б 290 – 200 = 90, а голоса партии В остаются в прежнем количестве, 310. Тогда пропорциональное распределение дает по 2 дополнительных места партиям А и Б, а партии В – 6 мест с итоговым – максимально пропорциональным – соотношением 8:6:6.
Переходя от примера к реальности, нетрудно представить, что 225 депутатов Госдумы избирались бы в одномандатных округах, а дополнительные 225 мест выполняли бы компенсационную функцию. Компенсационные места можно заполнять по предпочтениям партий, а можно передавать сильнейшим из кандидатов, проигравших в округах. Это – отдельный вопрос. Сейчас важнее подчеркнуть другое: мажоритарно-компенсационная система позволяет реально сочетать преимущества, а не недостатки мажоритарного и пропорционального принципов.
Мажоритарно-компенсационная система
Голоса Места
Партия А 400 8
Партия Б 290 6
Партия В 310 6
Григорий Голосов
2013 Федеральный уровень
