Андрей Татаринов

Госдума рассматривает законопроект, который позволит региону самому определить порядок выбора губернатора, то есть, возможно, отменить прямое голосование. Не понимаю, почему многим это кажется недемократичной мерой.

Когда по всему миру проехался финансовый и экономический кризис, Россия пережила его гораздо спокойнее. И не только за счет влитых в экономику государственных денег. Причина и в другом: мы, как ни странно, более привычны к переменам и готовы жить в состоянии естественной неопределенности и изменяющейся реальности.

Чрезвычайно резкое реагирование со стороны политического класса и медиасообщества на любые законодательные изменения понятно: в отсутствие собственной повестки приходится идти за той, которая поддается комментированию. Поэтому нынешние многочисленные переживания об изменении порядка выборов губернаторов, равно как и любых других выборов, вызваны не запросом общества. Они вызваны коллективной инфантильностью людей, называющих себя политическим классом независимо от партийной окраски и идеологических предпочтений.

Регионам разрешат отказываться от прямых выборов губернаторов

На прошлой неделе Госдума приняла в первом чтении проект закона о предоставлении регионам права отказываться от прямых выборов губернаторов. Едва прямые выборы вернулись в российское политическое поле (лишь в прошлом году), тут же возникли сомнения, а не взорвут ли они ситуацию в ряде российских субъектов, и особенно в республиках Северного Кавказа. Последовали корректировки существующей избирательной модели, и они не последние.

Когда в ноябре прошло года Институт социально-экономических и политических исследований, возглавляемый Дмитрием Бадовским, выпустил свой обширный доклад по выборам, стало ясно: возможность непрямых выборов, очевидно, будет реализована уже в 2013 году. Политолог известен своими прочными контактами с главным кремлевским политстроителем Вячеславом Володиным, и, по некоторым сведениям, Кремль планирует и дальше осуществлять «культивацию» политического поля.

Основной аргумент в пользу разрешения регионам избирать своего руководителя через парламенты — ситуация в национальных республиках. Явные и латентные конфликты внутри одного субъекта могут привести к противостоянию как раз после выборов. Скажем, главой региона станет представитель определенной народности, тейпа и даже клана, остальные почувствуют себя ущемленными, и полыхнет. Особенно если избранный политик окажется недостаточно сильным или недостаточно мудрым.

Новый закон предлагает: если регион решит отказаться от прямых выборов, то партии, представленные в региональном парламенте и Думе, получают право предложить президенту по три кандидата. Президент выбирает «тройку» и направляет в местный парламент, который уже избирает главу субъекта.

В США, например, никого не смущает «недемократичность» голосования через систему выборщиков. Не смущает по одной простой причине: все привыкли.

Первыми от прямых выборов, можно не сомневаться, откажутся национальные республики. Когда-то кавказские князья, чтобы не перебить друг друга в междоусобной войне, в целях самосохранения присягали государю императору. Если теперь тейпы, никуда не девшиеся и объективно существующие, в целях самосохранения сами отказываются от права «свободного передела», это ли не осознанный шаг по сохранению целостности государства? Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Дагестан с несколькими десятками этнических групп — вы уверены, что хотите наблюдать за свободными выборами в этих красивейших местах России?

Власть упрекают в постоянной смене правил игры. Но разве сами российские граждане не заинтересованы в том, чтобы в политику шли настоящие лидеры, способные действовать в разной ситуации и обстоятельствах одинаково успешно? О какой политической субъектности политиков «новой волны» можно говорить, если порог голосования в 10% для избирательных блоков вызывает публичный ужас у тех, кто якобы собирался эти блоки создавать? Сама суть избирательного блока — это возможность организации краткосрочного проекта с правильным набором ресурсов и исполнителей, возможность гибкой маркетинговой стратегии и предложения избирателю нового бренда с привлекательными лицами и востребованной программой. Если понимать это так, то совершенно непонятно, почему инноваторы от креативного класса за 5% избирателей бороться как бы готовы, а за 10% — нет? Нужно либо пересмотреть проект, найти других партнеров и более привлекательные для избирателя фигуры, либо тогда не ходить в политику вовсе.

Страдать от регистрации малых партий — свершившегося факта — и перспективы возвращения избирательных блоков должны вроде сейчас как раз парламентские партии. Именно они перестают быть единственным возможным вариантом входа политически активных людей в политику. Об обновлении и развитии брендов типа КПРФ или «Справедливой России» можно забыть на долгое время, потому что те, кто входил в эти партии преимущественно ради участия в региональных выборах, теперь получают другие возможности для самореализации и начала карьеры. Но негатив к реформе, однако, идет со стороны тех, кто реформой должен быть доволен. Конкурентная среда, которую все так добивались, по факту создана. В том или ином виде, но создана. А конкурировать, получается, никто не собирается?

Многие при этом предпочитают не замечать изменений в порядке избрания членов Совета Федерации. А ведь каждый кандидат в губернаторы уже на осенних выборах должен назвать трех человек, из которых потом определит своего представителя в верхней палате парламента. Эта «тройка», по сути, публичная команда кандидата, за которую он впоследствии будет нести ответственность. Однако пока эти изменения почему-то не находятся в центре внимания критиков политического процесса.

Политика всегда была и должна оставаться борьбой идей и искусством возможного. С идеями у нашего политического класса туго, лишь со слоганами хорошо. От занятий искусством возможного он активно уклоняется. Выглядит как некое политическое тунеядство.

2013РегиональныеФедеральный уровень