Электоральный кризис в России 2011-2012 гг. свидетельствует о неблагополучии многих институтов публичной политики. Кризис института выборов был бы невозможен при эффективном функционировании свободной прессы, механизмов публичного контроля, суда. Российские суды внесли свою лепту в упадок избирательного процесса страны, продемонстрировав отсутствие правовой защиты института выборов. По мере деградации института выборов происходит аналогичный процесс в сфере правовой защиты выборов. Судебное обжалование нарушений на выборах в 2012 г. оказалось несколько в тени бурных протестных акций; между тем, происходящие здесь события представляются интересными и неординарными.
События в Астрахани в 2012 г. были выдающимися как в плане феноменальных нарушений на выборах, так и в плане последующего их обжалования в суде. Но внимание общественности привлекли, в основном, только голодовка и протестные акции после фальсификаций на выборах мэра Астрахани 2012 г. Судебное обжалование результатов выборов, инициированное кандидатом на пост мэра Астрахани О.В. Шеиным, уже в меньшей степени привлекло внимание общества. После того, как в апреле 2012 г. Олег Шеин и его сторонники завершили голодовку, последующие события лишились интриги.
Большинство людей, наблюдавших за событиями, сошлись во мнении, что «все завершилось», и судебное разбирательство ничего не изменит. Судебное разбирательство по иску О.В. Шеина об отмене результатов выборов мэра Астрахани в целом завершилось предсказуемо – отказом в исковых требованиях. Однако не правы оказались те, кто считал, что этот судебный процесс не даст ничего интересного. Напротив, судебные процессы по обжалованию выборов в Астрахани оказались беспрецедентными.
Задача этой статьи – охарактеризовать кризис правовой защиты института выборов на примере астраханских судебных процессов 2012 г.
Предпосылки судебных процессов.
Основная интрига судебного обжалования результатов выборов в Астрахани была обусловлена огромным количеством засвидетельствованных и задокументированных нарушений. Эта ситуация возникла не случайно. Астраханская область в целом отличается не очень лояльным голосованием на федеральных выборах. Наличие в Астрахани относительно сильной оппозиционной группы Олега Шеина (в 2007 г. он добился лучшего результата для «Справедливой России» среди всех регионов страны) мешало правящим кругам показывать на выборах «нужные» результаты. В связи с этим выборы в Астрахани в период с 2008 г. отличаются особо грубыми нарушениями. Если в большинстве других российских регионов процесс деградации выборов происходил латентно, то в Астрахани это осуществлялось через жесткое преодоление сопротивления местной оппозиции.
Судебному обжалованию выборов предшествовала голодовка группы Олега Шеина и протестная кампания в Астрахани – крупнейшая в истории города. Митинговая война в апреле 2012 г. стала самым заметным событием в астраханской публичной политике. 14 апреля в поддержку Олега Шеина состоялся крупнейший митинг в новейшей истории Астрахани, не имеющий аналогов даже в начале 1990-х гг. По выражению Ю. Латыниной, Астрахань в этот момент стала «политической столицей России». Среди лиц, посетивших Астрахань с поддержкой Шеина, можно назвать В. Лукина, Е. Ройзмана, Л. Парфенова, Е. Глинку, А. Навального, К. Собчак, И. Яшина, А. Кортнева, М. Виторгана, лидеров «Справедливой России».
Астраханская митинговая война весной 2012 г. была бы невозможна без наличия у оппозиции доказательств фальсификаций на выборах. Только располагая такими уликами, представители местной оппозиции могли привлечь к общественному движению лиц, многие из которых в целом не отличались предрасположенностью к акциям протеста.
Противники Олега Шеина отмечали, что астраханская оппозиция прибегает к неправовым формам борьбы (организует беспорядки) вместо того, чтобы обжаловать выборы в суде. Эта версия не соответствует действительности. На самом деле, протестные акции и голодовка в марте-апреле 2012 гг. были напрямую связаны именно с судебным процессом. Оппозиция неоднократно заявляла, что цель митингов и голодовки – получение от государства необходимых материалов (в частности, официальных видеозаписей с веб-камер с избирательных участков) для подачи иска в суд. Оппозиции пришлось целый месяц «шантажировать» власть митингами, чтобы получить официальные материалы выборов для возможности полноценного обжалования в суде. Действительно, после предоставления этих материалов голодовка была прекращена, и иск был подан в суд.
12 апреля 2012 г. О.В. Шеин получил от соответствующих органов официальные видеозаписи с веб-камер с избирательных участков, и уже через два рабочих дня был подан судебный иск об отмене результатов выборов мэра Астрахани.
Данный судебный процесс априорно должен был стать беспрецедентным – в силу впечатляющей доказательной базы у истца. Ожидания от этого процесса были велики даже у тех, кто был уверен в необъективности суда. Интрига заключалась как минимум в том, каким образом суд сможет отклонить доказательства данных нарушений. Следует особо подчеркнуть уникальность «астраханского кейса»: астраханские выборы даже на фоне российского избирательного процесса характеризуются особо вопиющими случаями массовых нарушений, а на выборах 2012 г. эти факты проявились наиболее щедро. В связи с этим именно астраханский судебный процесс имел показательное значение для всей системы судебной защиты избирательного процесса в России. Как верно заметил один из местных блогеров, «если Шеин не сможет в суде доказать нарушения на выборах, то значит, никто в России не сможет это сделать».
Признание астраханскими судами массовых нарушений на выборах.
В июле 2012 г. четыре районных суда г. Астрахани отклонили иски Олега Шеина об отмене результатов выборов мэра г. Астрахани. Данное событие прошло почти незамеченным: итоговое решение суда было ожидаемым, а внимание к астраханской оппозиции на общероссийском уровне пошло на спад после скандальной голодовки и акций протеста в марте-апреле 2012 г.
Хотя судебное решение об отказе в иске О. Шеина не стало сюрпризом, мотивировочная часть судебных решений превзошла все ожидания. Эти судебные решения достойный войти в число самых сенсационных и печально известных судебных решений современной России. Они дают повод для размышлений о возможных путях оздоровления механизмов правовой защиты избирательных прав граждан. Астраханский опыт высвечивает новые проблемные зоны правовой защиты избирательных прав.
Российские суды в 2012 г. отклоняли иски о нарушениях на выборах по разным основаниям. Наиболее популярной легендой было решение суда о недоказанности нарушений. С юридической точки зрения такие решения суда выглядели последовательно, хотя и противоречили фактам. Ожидалось, что примерно по этой линии пойдут и астраханские суды. Кстати, именно в этом направлении местные власти готовили общественное мнение весной 2012 г., распространяя в обществе информацию о том, что у оппозиции нет доказательств нарушений и фальсификаций.
Но астраханские суды избрали другую линию поведения, что уже само по себе делает «астраханский кейс» заслуживающим внимания. Четыре районных суда Астрахани признали массовые нарушения на выборах, но отказались удовлетворить исковые требования О. Шеина на том основании, что эти нарушения не были достаточно серьезными и не могли повлиять на официальные итоги голосования.
Тем самым астраханские судебные решения бросили нам сразу несколько вызовов.
Во-первых, каким должен быть «критический уровень» признанных судом нарушений на выборах в России, чтобы их результаты признать недействительными? Российское законодательство не дает ясного ответа на этот вопрос.
Во-первых, это вызов для всей правовой системы: достаточно ли корректно в законе определены основания для обжалования результатов выборов?
В содержательной части судебного решения суды признали, что на выборах 4 марта 2012 г. в Астрахани были многочисленные нарушения избирательного закона и процедуры, причем нарушения самых разных видов. Пожалуй, единственное, что не признали суды – это только факты собственно фальсификации итогов голосования (вбросы бюллетеней, заведомо неправильное написание протоколов об итогах голосования и т.п.). Астраханские суды, признав многочисленные и грубейшие нарушения процедуры на большинстве избирательных участков, не только не сочли этого достаточным, чтобы признать выборы недействительными. Астраханские суды фактически легализовали совершение подобных нарушений в будущем.
Астраханские суды де-факто провозгласили, что сколь угодно многочисленные и многообразные нарушения процедуры на выборах не имеют правовых последствий и не являются основанием для признания итогов выборов недействительными. Именно такие последствия могли бы быть у «астраханского кейса», если бы в России существовала прецедентная система права.
Астраханские суды признали массовость нарушений при подсчете голосов на выборах 4 марта 2012 г. Они признали, что нарушения избирательного законодательства были совершены на большинстве избирательных участков города. Нами выявлено, что суды признали факты 12 видов процедурных нарушений при подсчете результатов голосования. Охарактеризуем, насколько массовыми были признаны судами эти нарушения. Были признаны нарушения следующих прав:
1) Требование закона «при сортировке бюллетеней … оглашать содержащиеся в каждом из них отметки избирателя и представлять бюллетени для визуального контроля всем лицам, присутствующим при непосредственном подсчете голосов» (ст.68, п.14 N 67-ФЗ). По заключению суда, эта норма была нарушена на 68% избирательных участков.
2) Правило подсчета рассортированных бюллетеней «путем перекладывания их по одному из одной части пачки в другую таким образом, чтобы лица, присутствующие при подсчете, могли увидеть отметку избирателя, участника референдума в каждом бюллетене. Одновременный подсчет бюллетеней из разных пачек не допускается» (ст.68, п.18 N 67-ФЗ). Суды признали, что на 72% избирательных участков подсчет рассортированных бюллетеней проведен методом «загиба уголка» - то есть при вопиющем нарушении этой нормы закона. При пересчете методом «загиба уголка» отметки в бюллетенях увидеть невозможно.
3) Правило «одновременное оглашение содержания двух и более бюллетеней не допускается» (ст.68, п.14 N 67-ФЗ). По решению суда, на 20% избирательных участков подсчет бюллетеней велся несколькими людьми одновременно.
4) Право наблюдателя «знакомиться с любым заполненным или незаполненным бюллетенем при подсчете голосов избирателей» (ст.30, п.9 N 67-ФЗ).
5) Право наблюдателя «визуально ознакомиться… с рассортированными бюллетенями» (ст.68, п.21 N 67-ФЗ).
6) Право члена комиссии с правом решающего голоса и члена комиссии с правом совещательного голоса «удостовериться в правильности сортировки бюллетеней» (ст.29, п.23 N 67-ФЗ). Право члена участковой комиссии с правом совещательного голоса «убедиться в правильности проведенного подсчета» (ст.68, п.21 N 67-ФЗ).
7) Правило осуществлять подсчет голосов избирателей «открыто и гласно с оглашением» (ст.68, п.1 N 67-ФЗ).
8) Правило начинать подсчет голосов избирателей «сразу после окончания времени голосования без перерыва до установления итогов голосования» (ст.68, п.2 N 67-ФЗ). На отдельных избирательных участках перерыв между окончанием голосования и подсчетом голосов превышал 6 часов.
9) Требование производить подсчет итогов голосования на территории избирательного участка: «Непосредственный подсчет голосов избирателей, участников референдума производится в специально отведенных местах» (ст.68, п.10 N 67-ФЗ). Суд признал, что на отдельных участках избирательные комиссии покинули территорию избирательного участка с бюллетенями, без подсчета бюллетеней.
10) Правило не считать результаты голосования по нескольким выборам одновременно: «В случае совмещения выборов разных уровней в первую очередь осуществляется подсчет голосов по выборам в федеральные органы государственной власти, … затем - в органы местного самоуправления» (ст.68, п.2 N 67-ФЗ).
11) Требование погашать неиспользованные бюллетени после окончания голосования: «После окончания времени голосования члены участковой комиссии с правом решающего голоса подсчитывают и погашают… неиспользованные бюллетени, затем оглашают и вносят число погашенных неиспользованных бюллетеней» (ст.68, п.3 N 67-ФЗ). Суды признали, что эта норма была нарушена на 44% избирательных участков.
12) Требование «поэтапно заполнять увеличенную форму итогового протокола» во время подсчета голосов (ст.68, п.1 N 67-ФЗ).
Всего на 75% избирательных участков Астрахани судами были признаны процедурные нарушения при подсчете результатов голосования. О количестве нарушений точную цифру суды не называют: относительно некоторых нарушений суд указывает, на каких избирательных участках они были допущены, относительно некоторых нарушений суд выносит циничное заключение, что эти нарушения имели место «на некоторых избирательных участках» (без указания места совершения правонарушений, их количества). При этом только конкретно названо судом 260 процедурных нарушений на 120 избирательных участках.
Таким образом, уровень нарушений, признанных судом на выборах, является беспрецедентным. Астраханская оппозиция еще в апреле 2012 г. праздновала как моральную победу публичное признание В.Е. Чурова, что в Астрахани нарушения были допущены на 2/3 избирательных участков. Как оказалось, это признание недостаточно для отмены результатов выборов.
Даже перечень нарушений закона, признанных судом, исключительно велик и сам по себе ставит вопрос – каким образом суд, признав такое количество нарушений, мог прийти к выводу, что они «не оказали существенного влияния на результаты волеизъявления граждан».
На самом деле, астраханский судебный процесс выявил огромную лакуну нашего законодательства – отсутствие ясного определения, при каком объеме нарушений результаты выборов следует признать недостоверными. Именно пользуясь неясностью в этом вопросе, астраханские суды позволили себе вынести столь парадоксальное решение, которое, тем не менее, формально не является антизаконным.
В результате только этого обстоятельства вся система судебной защиты выборов оказывается парализованной. Оказывается, сколько бы много не было совершено нарушений законодательства при подсчете голосов, суд не обязан признать их результаты недостоверными.
По нашему мнению, «астраханский кейс» вопиет о необходимости законодательного определения уровня процедурных нарушений, при котором суд был бы обязан признать результаты выборов недостоверными. В настоящее время по закону суд обязан отменить результаты выборов лишь в случае конкретных финансовых нарушений при проведении избирательной кампании.
Отсутствие закрепленного законом «критического» уровня нарушений приводит к удивительным последствиям. Астраханские суды, признавая «отдельные» факты нарушений, признают их «незначительными» на том основании, они имели место не повсеместно, не на 100% избирательных участков. Например, Советский районный суд, отвечая на жалобу, что наблюдатели не могли приблизиться к месту, где происходил подсчет бюллетеней, счел эту жалобу не состоятельной, отметив, что на 11 избирательных участках (то есть в 20% случаев) наблюдателям позволили приблизиться к столу на расстояние, при котором они могли увидеть бюллетени. Таким образом, суд исходил из логики, что жалоба на нарушения не является состоятельной, если был какой-то процент избирательных участков, где этих нарушений не было. Кировский районный суд в ответ на жалобу о том, что бюллетени считал и видел только один человек – председатель УИК – опроверг на том основании, что на 18 избирательных участках (то есть на 36%) в подсчете бюллетеней участвовали и другие члены УИК. Тем самым Кировский районный суд косвенно признал, что на 64% избирательных участках района бюллетени считал (видел) всего один человек.
Легализация астраханскими судами прямых нарушений избирательного законодательства.
Другой сенсационной особенностью «астраханского кейса» является легализация судом прямых нарушений закона. В данном случае это является не столько недостатком федерального законодательства, сколько проявлением деградации судебного процесса. На самом деле, сложно логично объяснить, каким образом суд признает факт прямого нарушения закона и одновременно констатирует, что это действие не является нарушением закона. Суд создает правовой прецедент, прямо признавая факт нарушения конкретных норм законодательства, но при этом, отказываясь признавать это нарушением из-за «объективных» обстоятельств, которые, в свою очередь, не отражены в законодательстве и поэтому не могут иметь правовой силы.
Рассмотрим конкретные примеры, когда астраханские суды «отменили» некоторые нормы избирательного законодательства и легализовали их прямое нарушение. Астраханскими судами были легализованы следующие виды нарушений законодательства о выборах:
1) Подсчет бюллетеней вне территории избирательного участка, в отсутствие членов избирательной комиссии и наблюдателей от оппозиции. Это является нарушением фундаментальной, важнейшей нормы, согласно которой избирательная комиссия проводит свою работу только на территории определенного избирательного участка. Эта норма отражена во множестве законодательных актах, в том числе в ст.68, п.10 N 67-ФЗ.
Этот инцидент был признан Кировским судом на избирательном участке 391. Судом было признано, что председатель и большинство членов УИК покинули территорию избирательного участка без подсчета голосов, забрав с собой бюллетени, и якобы подсчитали их в другом месте (в территориальной избирательной комиссии) – в отсутствие членов УИК от оппозиции и наблюдателей. Суд оказался признать этот инцидент нарушением закона, признав правомерность этих действий. По мнению суда, у руководства УИК было объективная причина поступить таким образом. Такой причиной суд назвал поведение члена комиссии с правом решающего голоса от партии КПРФ Н.М. Шутихиной: она «создавала угнетающую обстановку», требовала от полиции: «не давайте им совершить преступление» и т.д. Таким образом, суд легализовал право большинства членов УИК в нарушение законодательства покидать помещение избирательного участка и проводить свою работу в другом помещении без участия некоторых членов УИК и наблюдателей. По мнению суда, это запредельное пренебрежение процедурой подсчета голосов «не повлияло на результаты волеизъявления избирателей».
2) Астраханские суды отменили законное право члена избирательной комиссии «удостовериться в правильности сортировки бюллетеней», «убедиться в правильности проведенного подсчета». Это право закреплено п.21 и 23 ст.68 N 67-ФЗ. В Астраханской области уже в декабре 2011 г. повсеместно использовалась единообразная схема нарушения этого права. Если член УИК от оппозиции высказывал намерение лично просмотреть пачку бюллетеней и проверить правильность сортировки, этот вопрос ставился на голосование и большинством голосов УИК отказывала. Астраханские суды признали правомочность этой схемы, при котором другие члены УИК своим решением лишали члена УИК его законного права.
3) Нарушение установленной законом процедуры подсчета бюллетеней путем «перекладывания их по одному из одной части пачки в другую» (ст.68, п.18 N 67-ФЗ). Наиболее красноречива цитата из постановления Трусовского районного суда: «Довод заявителя, что … подсчет бюллетеней … осуществлялся путем загиба уголка, а не путем перекладывания их по одному из одной части пачки в другую так же не может быть принят во внимание, поскольку указанные действия при сортировке и подсчете бюллетеней не повлияли на итоги голосования и не исказили действительную волю избирателей». При этом суд признал, что эти нарушения процедуры подсчета бюллетеней имели место на 56% избирательных участках района. Сама формулировка постановления районного суда говорит не иначе как о том, что суд отменяет норму федерального закона – по мнению суда, признанное самим судом нарушением нормы федерального закона «не может быть принято во внимание», поскольку это событие «не повлияло».
4) Нарушение нормы федерального закона, согласно которой «в случае совмещения выборов разных уровней в первую очередь осуществляется подсчет голосов по выборам в федеральные органы государственной власти, … затем - в органы местного самоуправления» (ст.68, п.2 N 67-ФЗ). По мнению Кировского районного суда, осуществление «одновременного подсчета голосов избирателей по выборам Президента РФ и главы муниципального образования «Город Астрахань» в нарушение процедурных требований законодательства не свидетельствует о невозможности выявить действительную волю избирателей». Учитывая, что нарушение этой нормы закона представляется суду несущественным, не удивительно, что суд не стал утруждаться перечислением случаев, где это нарушение было. Просто указано – «на отдельных избирательных участках».
5) Суд отказался признавать в качестве нарушений перерывы в процессе подсчета голосов (ст.68, п.2 N 67-ФЗ). На некоторых избирательных участках перерыв между окончанием голосования и началом подсчета его результатов длился до 6-7 часов. Хотя законодательство однозначно требует, что подсчет голосов осуществляется без перерыва, суд постановляет, что «перерыв в процессе подсчета голосов на указанных заявителем» был, но при этом отказывается признать это за нарушение закона, поскольку «перерыв … был вызван объективными причинами, в том числе из-за действий наблюдателей и членов комиссии с правом совещательного голоса». Таким образом, суд признает нарушение закона, но отказывается признать его таковым формально, из-за того, что нарушение процедуры было вызвано так называемыми «объективными причинами».
Таким образом, астраханские суды постановили о необязательности исполнения 5 норм федерального законодательства о выборах. Этот прецедент отражает, конечно, глубокую болезнь российской правоохранительной системы и грубое нарушение фундаментальных принципов права. По нашему мнению, данные действия судов являются вопиющим и опасным прецедентом, недопустимым для правового государства.
Непризнанные судами нарушения на выборах.
Большое количество нарушений не были признаны судами. Кратко отметим, что суды отказались признать следующие нарушения:
1) Подсчет бюллетеней вне зоны видимости веб-камер. В частности, Кировским судом установлено, что «на отдельных избирательных участках» Кировского района г. Астрахани веб-камеры и столы были установлены таким образом, что при установлении итогов голосования, места работы со списками избирателей, а так же места, где проводилась непосредственная сортировка и подсчет избирательных бюллетеней, «не всегда попадали в зону видимости камер видеонаблюдения». По мнению суда, несоблюдение требований инструкции «О порядке использования средств видеонаблюдения и трансляции изображения участковыми избирательными комиссиями на выборах Президента Российской Федерации 4 марта 2012 года» не препятствовало гласности процедуры голосования и открытости подсчета голосов и не нарушает ни одну норму федерального закона. На самом деле, использование веб-камер не предусмотрено нормами закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации».
2) Суды отказались признать зафиксированные факты вброса бюллетеней. Председатель одного избирательного участка в Кировском районе чиновник Ф. Бабичев на судебном процессе прокомментировал видеозапись манипуляций с бюллетенями: «Бюллетени прятали под шубу в шуточной форме». По мнению суда, если член УИК спрятал под верхнюю одежду пачку бюллетеней, а потом изъял из-под одежды и положил на стол пачку бюллетеней, это не является доказательством подмены бюллетеней.
3) Суд отказался признать факты несоответствия итоговых протоколов УИК копиям, которые были выданы этими УИК наблюдателям и членам УИК от оппозиции. В частности, в Кировском районе из 51 избирательного участка в суд были поданы заверенные копии протоколов с 11 избирательных участков, которые отличались от официальных результатов на этих участках. По утверждению членов УИК от оппозиции, именно в поданных ими копиях протоколов, подписанных руководителями УИК, содержались подлинные, первоначальные результаты подсчета бюллетеней, а официальные результаты были сформированы позже (предположительно в ТИК), т.е. сфальсифицированы. Суд решил, что эти копии «не могут быть приняты в качестве допустимого доказательства по делу», поскольку они оформлены ненадлежащим образом. Таким образом, получается замкнутый круг – руководитель УИК может сознательно оформить копию протокола ненадлежащим образом, и сам лишает эту копию юридической силы. При этом открытым является вопрос, о том, насколько неправильно были оформлены эти копии протоколов. В постановлении суда указано, что одним из аргументов неподлиности этих копий является то, что они… не соответствуют данным, «проставленного в протоколе, предоставленного суду территориальной избирательной комиссией». То есть то, что копия протокола не соответствует официальным результатам выборов, является аргументом о том, что «неподлинной» является сама копия, а не официальные итоги выборов.
4) Суд отказался признать нарушением громкую музыку, которая играла на некоторых избирательных во время подсчета итогов голосования. С одной стороны, бюллетени должны считаться гласно и наблюдатели должны слышать, как оглашаются бюллетени. С другой стороны – закон не предусматривает каких-то требований об уровне шума во время этого процесса.
5) Суды обосновали удаления наблюдателей и даже членов избирательных комиссий от оппозиции с одинаковой формулировкой: «находились в непосредственной близости от членов избирательной комиссии, тогда как наблюдатель не вправе принимать участие в проводимом членами комиссии с правом решающего голоса подсчете бюллетеней, производили фото- и видеосъемки членов комиссии без их согласия, и другие действия, прерывающие работу избирательной комиссии». Таким образом, суды отклонили жалобы о незаконном удалении наблюдателей и представителей оппозиции почти на всех избирательных участках Астрахани.
Таким образом, обжалованные нарушения на выборах в Астрахани суд сгруппировал следующим образом:
1) часть нарушений не была признана судом, в том числе свидетельства о фальсификациях;
2) 12 видов нарушений были признаны судом, но они «не могли повлиять на итоги голосования»;
3) из них 5 видов нарушений были признаны судом, но суд отказался квалифицировать их как нарушения закона (фактически суд легализовал эти нарушения закона).
«Астраханский кейс» обнаружил: правовая защита институтов выборов в России превосходит самые пессимистичные оценки. Выявились не только лакуны и недостатки избирательного законодательства. Потрясающим и фантастическим оказалось само поведение суда. Уникальность астраханского случая заключается в том, что сколь угодно высокий уровень доказанных нарушений не является достаточным для пересмотра итогов выборов.
Неизвестно, ставили ли авторы текста судебного решения цель скомпрометировать российскую судебную и избирательную систему, но они эту цель достигли. На самом деле, не часто можно увидеть документ, который является совершенно скандальным и сенсационным сам по себе – даже если мы совершенно забудем про электоральный кризис в Астрахани весной 2012 г. и собственно все, что происходило на выборах мэра Астрахани 4 марта 2012 г. Можно обратить внимание, что автор текстов судебных решений 4 районных судов по иску Олега Шеина был, вероятно, один. Судебные решения не просто похожи. Резолютивные части постановлений Кировского и Трусовского районного судов написаны словно под копирку.
Результаты правового беспредела на выборах не заставили себя долго ждать. Если астраханские суды промолчали, то горожане сами ответили на вопрос о доверии выборам. В октябре 2012 г. в г. Астрахани прошли довыборы депутатов областного парламента, которые зафиксировали несколько антирекордов. Явка на этих выборах составила 8% от числа зарегистрированных избирателей. Победитель получил поддержку 4% избирателей своего округа и стал наименее «легитимным» депутатом астраханского областного парламента за всю историю. Институт выборов приближается к предельному уровню деградации, при котором выполнять какие-либо функции для политической системы он не в состоянии.
В России нет эффективных правовых механизмов противодействия фальсификациям и нарушениям на выборах. Это, конечно, было известно и до «астраханского кейса». Но все последние события призывают к изменению существующей невозможной ситуации. Материалы судебных решений по иску Олега Шеина прямо указывают на проблемные зоны, на конкретные направления оздоровления правовых механизмов борьбы с нарушениями на выборах. События на выборах в Астрахани стали «лакмусовой бумагой», которые выявили неэффективность и необходимость исправления определенных норм избирательного законодательства. Эта эмпирическая база позволила сформулировать ясные рекомендации по изменению избирательного законодательства с целью восстановления правовой защиты института выборов в России.
Гришин Н.В. «Суд Олега Шеина»: астраханский опыт обжалования результатов выборов// Публичная политика -2012. Сб. статей под ред. М.Б. Горного и А.Ю. Сунгурова. СПб: Норма, 2013. С. 203-212.
2012МестныеАстраханская область
